Все старались обратить на себя внимание Эдварда, но ни жена, ни дети его не встречали. На Ребекку смотрели с любопытством, но и только. В их взглядах не было вражды. То тут, то там раздавался шепоток: «Это Кавена!»
Впервые в жизни Ребекка задумалась о том, какое впечатление она производит на посторонних. Она увидела себя глазами членов клана: всклокоченная грива белокурых волос и грязное рваное платье. Но смущение заставило ее лишь выше вздернуть подбородок.
Эдвард для начала приказал служанке позаботиться о Ребекке, и та повела ее вверх по лестнице на галерею, а потом дальше по коридору. Они вошли в комнату, расположенную в самом его конце, и Ребекка, подойдя к окну, замерла, пораженная красотой вздымающихся на горизонте гор.
– Меня зовут Гвен. Я сестра Натаниэля, друга Эдварда.
– А я – Ребекка из клана Кавена, – обернулась к ней Ребекка.
– Да, миледи. Меня предостерегли, – покраснев, сказала девушка.
– Предостерегли? Вот как? Не бойся, Гвен. Я не причиню тебе вреда.
– Я принесу вам воды для ванны. – Гвен быстро сменила тему разговора.
– Это было бы чудесно.
Гвен присела в реверансе и выскользнула за дверь. Ребекка уселась на скамеечку у окна и залюбовалась солнцем, садившимся за горы. Изумительные краски заката заставили ее на какое-то время забыть о своих проблемах.
Наконец она отвела взгляд от окна и стала рассматривать комнату. У одной стены стояла большая высокая кровать с деревянными ступеньками, чтобы легче было забраться на нее. Пышный балдахин и аккуратно подвязанные занавески придавали ей уютный вид и, казалось, манили отдохнуть в ее мягкости. Ее потянуло прилечь и погрузиться в сон... Остановило Ребекку лишь неприятное ощущение присохшей к коже грязи.
Дверь внезапно отворилась, и в комнату вошел Эдвард.
– Мойся и одевайся к вечерней трапезе. Я зайду за тобой, и мы вместе спустимся вниз, чтобы я смог представить тебя своим людям, как полагается.
Ребекка круто повернулась к нему.
– Тебе не говорили, что надо стучать, прежде чем войти в комнату леди? – Она терпеть не могла, когда ее заставали врасплох. – Я не столько голодна, сколько устала, и потому тебе придется ужинать без меня.
Эдвард нахмурился.
– Прости мою невежливость. Ты совершенно права: я должен был постучать. Однако поесть что-нибудь горячее ты должна после целой недели на сушеном мясе, а потому ты присоединишься ко мне, даже если мне придется тащить тебя к столу силой.
«Что ж, мне к этому не привыкать», – подумала Ребекка и мысленно выругала себя, за то, что не сумела скрыть свой гнев. Мило улыбнувшись, она изящно присела в реверансе и пролепетала:
