8.
Часа в четыре утра в последнем вагоне взорвалась граната и из окон вместе с осколками стекла посыпались тени, охваченные огнем — кто из них был вампиром, а кто человеком невозможно было разглядеть. Огню плевать на расовые различия.
Мы с Ульманом высунулись из окна, наблюдая за пожаром. Похоже, вампиры успели проникнуть в тот вагон. Но теперь им конец. Впрочем, и людям тоже.
Легкий щелчок — и вагон отсоединился от состава, повинуясь сигналу, поданному кем-то из машинистов. Поезд набирал ход, и горящий вагон все больше отставал, освещая равнину, одинокие узловатые деревца, как бы соревнуясь с бледным ликом луны.
Искусственный свет — он всегда ярче. Правда, не такой долговечный.
Вскоре одинокий вагон исчез за поворотом.
— Почти красиво, — пробормотал Ульман. — Если бы не знать, что в том вагоне были живые люди.
Лена не разделяла чувств старика. Она настороженно вглядывалась в соседний тамбур. В руках — верный АК, взгляд — как камень.
— Всего один вагон отделял нас от крайнего, — сказала девушка. — Кто знает, может вампиры пробрались и туда?
Она посмотрела на меня и сказала:
— Проверим, Юрик?
Я пожал плечами: можно и проверить. Главное, наплевать на то, что у меня трясутся коленки. Главное, забыть о противном, тягучем страхе, что поселился в груди. Главное забыть, как сразу после заката мы чуть ли не стали обедом для упырей.
Киборг прошамкал:
— Я с вами.
9.
В первом отсеке соседнего вагона спал пожилой мужчина в мятой серой майке и синих джинсах. Он спал, надвинув на глаза клетчатую кепку и обнимал при этом початую бутылку водки. В отсеке воняло потом, спиртом и корицей. Под ногами что-то захрустело, и я посмотрел на пол. Коридор и лежанка мужчины были усеяны крошками.
— Печенье с корицей, — сказала Лена. — Мама мне тоже такое готовила. Очень вкусное.
Еще она зачем-то сказала:
— Вот только мама уже умерла. Вампиры разодрали ей лицо.
Совершенно не кстати вспомнился мой бывший друг Костик.
Киборг протиснулся между нами, просеменил к мужичку, ткнул его в живот указательным пальцем. Пьяница даже не шелохнулся, лишь захрапел еще громче. На верхней полке я заметил еще четыре пустые бутылки из-под водки. Они перекатывались от одного края лежанки к другому и тихо позвякивали.
— Известный способ, — удовлетворенно кивнул Ульман. — Все знают, что вампиры не переносят алкоголь, и некоторые пассажиры считают, что если всю поездку пить не просыхая, то вурдалаки их не тронут. Но если уж кровососы прорвутся в вагон, они просто вынесут бедолагу наружу и дождутся, когда он протрезвеет. А потом уже примутся ужинать. Вот, что на самом деле полезно в таком деле, так это…
