– Спасибо за доверие, – отреагировал Волков.
– Дело не в доверии. Моя цель – поставить пьесу «Жизнь». Нет, к Мопассану это отношения иметь не будет. Совсем другая жизнь, другая пьеса и другие исполнители.
– У Леонида необычный взгляд на театральный процесс, – заметил Заславский.
– Театральный процесс должен перемешаться с процессом жизни. Одно должно питать другое. И вы, Вячеслав, можете в этом поучаствовать.
– Поучаствовать в чем? – поинтересовался Волков.
– В процессе взаимопроникновения театра и жизни.
– Почему я?
– Во-первых, я еще ни разу прежде не имел дела с милиционерами. Ваше участие внесло бы новые краски в наше дело….
– А во-вторых?
– Вы же сами пришли к нам. Наш театр – самый необычный театр в городе. Необычно даже его название «Театр». Театр «Театр». Пьеса, которую мы репетируем, называется «Пьеса». Мы создаем ее сами, актеры приходят на репетицию, и материал рождается путем импровизации. Убежден, общение нас взаимно обогатит.
Волков затушил и бросил в консервную банку окурок.
– Леонид, я пришел к вам по другому поводу.
Попов-Белоцерковский с удивлением посмотрел на оперативника.
– К сожалению, музыка, используемая вами на ре петициях, мешает работать вашим соседям.
– Кому?
– Консульству Норвегии.
Режиссер поморщился:
– Чепуха какая-то.
– Это не чепуха. Меня, как представителя власти, уполномочили разобраться в возникшем конфликте.
– Я ни с кем не конфликтую, – заявил Попов-Белоцерковский.
– Мне кажется, я знаю, как поступить, – вступил в разговор Заславский. – Скоро у нас будет премьера во Дворце молодежи, надо пригласить туда этих норвежцев.
– Думаю, лучше будет убавить звук магнитофона.
Руководитель проекта вздохнул:
– Не волнуйтесь, Вячеслав Александрович, раз надо, так надо.
– Что значит раз надо, так надо?! – неожиданно взорвался режиссер.
– Успокойтесь, Леонид, думаю, речь идет лишь о незначительном уменьшении звука, – попытался успокоить партнера Заславский.
– Боюсь, незначительного уменьшения будет не достаточно, – возразил Волков.
– Не волнуйтесь, Вячеслав Александрович, мы сделаем все, что надлежит, – обратился к оперативнику Заславский.
– Не буду вас больше отрывать от дела, – сказал Волков.
Собеседники встали.
– Всего доброго. – Режиссер протянул руку Волкову.
– До свидания.
– Я провожу вас, – сказал Заславский.
Пожав руку Попову-Белоцерковскому, оперативник направился к выходу. Заславский последовал за ним. Они вновь оказались в пыльном коридоре.
– С людьми искусства трудно общаться, – сказал Заславский.
