Все повернулись к Саре, а она покачала головой:
— У судьи было множество знакомых. Вечно он кому-нибудь кивал, а потом признавался, что не помнит его имени. Но он рассказывал только о близких друзьях.
— Значит, если этот тип, — Кахилл похлопал по конверту, — больше не позвонит, мы в тупике.
— Боюсь, да — по крайней мере, так мне кажется. Может быть, его узнает кто-нибудь из соседей или друзей судьи? — предположила Сара. — У него почти не было секретов от друзей.
— Обязательно проверю. — Кахилл обвел взглядом остальных. — Мне пора на работу. Может, я чем-нибудь вам помочь?
Барбара печально улыбнулась:
— Мы просто собираем фотографии и личные вещи, которые увезем с собой. Спасибо вам. Я уверена, вы сделаете все возможное, чтобы найти убийцу.
— Конечно, мэм. — Он посмотрел на Сару. — Вы не проводите меня до машины, мисс Стивенс?
День был теплее предыдущего, но Сара на всякий случай набросила куртку. Солнце ярко светило, оттеняя свежие весенние цвета: розовый — азалий, нежно-зеленый — молодой листвы, сиреневый — кизила. Сара прищурилась от слепящего света и приставила ладонь козырьком ко лбу.
— В чем дело, инспектор Кахилл?
— Ни в чем, просто хотел минутку побыть с тобой. Какие у тебя планы на сегодня? Дом выставят на продажу? Что же будешь делать ты?
— Пока останусь здесь. Все они сегодня днем уезжают, а мне придется упаковывать вещи и готовить дом к продаже.
— Ты останешься здесь? В этом доме?
— Так мне будет удобнее присматривать за ним.
— И ты не боишься жить здесь одна?
— Меня беспокоит только, что судья мертв. Мне страшно входить в библиотеку, потому что я видела его там и чувствовала… запах. Но оставаться здесь одна я не боюсь. Думаю, убийца сводил счеты именно с судьей, хотя и не знаю почему. Значит, мне ничто не угрожает. — Она сделала паузу, удивленная выражением, промелькнувшим на лице Кахилла. — Или угрожает? Ты чего-то недоговариваешь?
— Нет, ничего. Думаю, ты в безопасности. Просто ты смелее многих. Мало кто из мужчин согласился бы жить один в Доме, где произошло убийство.
— А кто сказал, что мужчины смелее женщин? Услышав вызывающие нотки, Кахилл усмехнулся:
— Никто. Мужчинам просто свойственно делать глупости — из гордости. Итак, я признался, что все мы кретины. Может, за это согласишься сегодня поужинать со мной?
— Поужинать? С кретином?
— Ты только представь, как это будет забавно.
— Твоя правда. — Она улыбнулась. — Тогда я не прочь, в какое время и куда мы идем?
— В половине седьмого, в какое-нибудь демократичное место — если тебя это устраивает.
