Сюда никто не придет, сказала я себе. Если бы здесь кто-то был, он бы услышал меня. Я останусь здесь на ночь... если только Чарльз не вернется. Он должен вернуться.
Шло время. Силы мои иссякали. От холода руки и ноги потеряли чувствительность. Холод, идущий от камней, пропитал мою одежду.
Бабушка может еще не знать. Она, должно быть, занята в своей мастерской. Работа всегда поглощает ее целиком. Она до смерти испугается, когда узнает, что я пропала, будет настаивать, чтобы обыскали все вокруг. Но кому в голову придет мысль о мавзолее?
Неожиданно я услышала шум. На лестнице, казалось, стало светлее. Послышался скрежет отпираемого замка. Дверь распахнулась, и в темноту ворвался сноп света.
– Ленор, вы здесь?
Я услышала лай собаки. Спотыкаясь, я вскарабкалась по ступенькам. Меня поймали чьи-то руки.
– Дрэйк... – пробормотала я, – Дрэйк...
– Теперь уже все хорошо, – говорил Дрэйк. – Боже мой, вы совсем замерзли.
Собака все лаяла, меня вытащили наверх. От свежего воздуха у меня закружилась голова. Я подумала, что вот-вот упаду в обморок.
– Теперь уже все хорошо. Теперь уже все хорошо.
Это был голос Дрэйка. Потом я увидела Вилли... и снова услышала собаку.
– Я отнесу вас в дом, – сказал Дрэйк.
Затем все поплыло перед глазами, и я соскользнула на землю. Когда я пришла в себя, то обнаружила, что сижу на приступке за воротами, и Дрэйк держит мою голову.
– Так вам будет лучше. Бедное, бедное дитя. Как это могло случиться? Ладно, не думайте об этом. Теперь все позади.
– Дрэйк, – прошептала я.
– Да, я – Дрэйк.
– Вы спасли меня.
– Идемте. Надо поскорее добраться до дома. Вам нужна теплая постель и что-нибудь успокоительное. Вы можете стоять на ногах?
Я сделала два нетвердых шага. Мне стало неловко, когда я поняла, что Вилли все еще здесь и с удивлением смотрит на меня.
– Да, не очень уверенно, – заключил Дрэйк и подхватил меня на руки.
– Вы не сможете...
– Еще как смогу. Вы легкая как перышко. Ну, идем. Не будем терять время.
Мы двинулись к дому.
– Чарльз... это он вам сказал? – спросила я.
– Чарльз?
– Это Чарльз меня запер.
Дрэйк ничего не ответил; оставшийся путь он прошел в полном молчании. Когда мы вошли в холл, он сказал, обращаясь к Вилли:
– Ты молодец, Вилли. Ты поступил хорошо. Спасибо тебе. Мисс Клермонт поблагодарит тебя сама, когда ей станет лучше.
– Так это был Вилли, – сказала я.
– Он услышал ваш голос, и у него хватило сообразительности пойти в дом. Он встретил меня и все рассказал. Поэтому я добыл ключи и немедленно отправился туда.
