— Это ты должна знать, что нам подходит. Кажется, с этого ты и начала, когда ворвалась ко мне в неурочное время, не так ли? Что же касается трупа, я в нем ни за что не признаюсь, не могу признаться, теперь уже по двум причинам. Ну так рассказывай, у тебя-то он почему всплыл?
Марта тоже озадачилась, спустила ноги на пол, села нормально, вылила в свой стакан остатки пива из банки.
— Теперь вижу — лучше бы нам его придумать, — вздохнула она.
— Придуманный у нас уже есть. Клошар. И я не уверена, что он такой уж совсем выдуманный.
— Какой клошар? — не поняла Марта.
— Парижский.
— И что он делал, этот твой клошар? Хотя эти бродяги, как правило, обычно ничего не делают.
— Этот тоже, просто лежал.
— Где лежал?
— На Монмартре. В районе Клиши.
— Мне это ни о чем не говорит, в Париже я была всего раз. Объясни по-человечески.
Клошар лежал тогда на тротуаре, прикрывшись грязным мешком. Этакая куча тряпья, из-под которой торчали ноги. Моё внимание он привлёк лишь потому, что я припарковалась рядом и перебралась на место пассажира, где не так пекло солнце, а мне предстояло неизвестно сколько простоять здесь в ожидании сына. Время от времени я поглядывала на бездомного бродягу, гадая, мёртв он или просто спит. Полнейшее равнодушие прохожих к лежащему человеку было просто удивительно. Наверное, соизволят подойти, разве что когда начнёт вонять. За этим дело не станет, в такую-то жару.
Я поведала Марте о клошаре, и она помчалась к холодильнику за третьей банкой пива. За пивом мы стали прикидывать, насколько клошар сгодится для сценария.
— Но я ни в коем случае не соглашусь переносить действие в Париж, — решительно заявила Марта. — Надеюсь, ты понимаешь, я лично ничего против Парижа не имею, но ведь эти… как бы поэлегантнее выразиться… финансовые крокодилы ни в жизнь не согласятся. В нашей же стране, что бы там о ней ни говорили, трупы с улиц пока подбирают.
Я кивнула:
— Вот поэтому и расскажи наконец о нашем отечественном трупе. Любопытно, какую глупость я отколола на сей раз. Нет, сначала ты, я потом. Когда все это происходило?
— Сегодня. То есть вчера. Минутку, ты конкретно о чем?
— Конкретно пока не знаю, интересует, с чего все это началось и когда?
— Когда — даже затрудняюсь сказать, не поймёшь, что тут было началом. Ты имеешь в виду преступление или мои душевные переживания?
— И то, и то, если они взаимосвязаны. Слушай, что-то сегодня мы никак с тобой не можем договориться.
— Факт, сегодня у нас получается не того… А взаимосвязаны или нет?.. Со стороны поглядеть — вроде бы связаны, но на коленях клянусь, я лично никого не убивала. И Доминик тоже. Он на это просто не способен, уж за него я ручаюсь. Хотя… Знаешь, вот сейчас подумала. Он так на меня разозлился, Что, может, в нервах…
