Когда они въехали на автостоянку, время посещений подходило к концу и посетители покидали больницу.
— Я наблюдала за лицами, — сказала Берни. — Тех, у кого хорошие новости, и тех, у кого плохие. Мало у кого был счастливый вид.
— Да уж, — произнес Чи, подыскивая нужные слова, чтобы попросить у дяди прощения за то, что долго его не навещал.
Трудно было понять, в сознании ли Накай и жив ли он вообще. Большую часть его лица закрывала кислородная маска, и лежал он совершенно неподвижно.
— Кажется, спит, — заметила Берни.
Как только она это произнесла, Накай открыл глаза, повернул к ним лицо и снял маску.
— Тугодум пришел, — сказал он по-навахски.
— Да, Малый Отец, я здесь.
От руки Накая к закрепленному на штативе пластиковому контейнеру тянулась тонкая прозрачная трубка.
— Я скоро уйду, — продолжал Накай. Он говорил еле слышным голосом с закрытыми глазами. — Мой Дух-ветер покинет меня, и я последую за ним в другой мир. Перед этим я должен дать тебе последний урок.
— Урок? — переспросил Чи, но тотчас понял, что имеет в виду Накай.
Много лет тому назад, когда Чи все еще верил, что может быть одновременно полицейским и хатаалайи, Накай учил его исполнять обряд Путь Ночи. Чи запомнил легендарную историю Святых Людей и как воспроизводить их поступки в обрядовых действах. Он научился ритуальным песнопениям. Он узнал все, что требовалось для пробуждения магической силы, которая заставляет Святых Людей изгнать из человека болезнь и восстановить естественную гармонию жизни. Все, кроме последнего урока.
По традиции навахо, учитель-шаман не открывает ученику последней тайны до тех пор, пока не убеждается, что тот готов ее воспринять. Для Чи этот день так и не наступил. Сначала он уехал учиться, потом начал расследовать одно дело за другим. В конце концов Чи пришел к заключению, что Накай решил: он никогда не будет готов исполнить песнопения Пути Ночи. Чи это задело. Он подозревал, что Накай не одобряет того, что племянник перенял привычки и образ жизни белых. Чем бы, однако, ни руководствовался Накай, Чи почитал мудрость шамана.
— Здесь? — спросил Чи, показывая на стерильно белые стены. — Ты мог бы научить меня здесь?
— Дурное место, — согласился Накай. — Многие люди здесь умерли, многие болеют и несчастливы. Я слышу, как они плачут в коридоре. Злые духи мертвецов — чинди — обречены пребывать в этих стенах. Их голоса я тоже слышу. Даже когда мне дают лекарство, чтобы я спал, я их слышу. То, чему я должен тебя научить, надлежит сделать в священном месте, подальше от зла. Но у нас нет выбора.
