Селик схватил ее за косу и сильно дернул.
— Ой! Что ты делаешь?
Она вытащила косу у него из рук и вызывающе распрямила плечи, не обращая внимания на его злое лицо.
— Твой болтливый язык лишает тебя разума. Я уже говорил, чтобы ты не обманывала меня. Сначала ты объявляешь себя ангелом-хранителем. Теперь лекарем. Что дальше? Богиней Фреей?
Рейн закрыла глаза и тяжело вздохнула.
— Я действительно врач. Я много лет училась, чтобы стать доктором. И теперь работаю хирургом в больнице Святой Троицы.
Рейн слышала вокруг возгласы недоверия и насмешки, но Селик почесывал подбородок и мысленно представлял ее в этой роли.
— Врач, — проворчал он, сдаваясь, и тряхнул головой. — Боги, несомненно, показывают мне сегодня свое нерасположение, позволяя этой женщине вертеть мной как ей хочется.
Невзирая на протесты Рейн, он схватил ее за руку и, притащив к ближайшему шатру, потребовал:
— Показывай.
Рейн быстро поняла, что в трех шатрах раненые размещены в зависимости от тяжести их состояния. Вытащив из рюкзака медикаменты, необходимые для экстренной помощи, она вошла в шатер, где лежали самые тяжелые. Около часа она работала как автомат. Самое большее, что она могла сделать со своим медицинским снаряжением, — это промыть раны, вывести кое-кого из шокового состояния, позаботиться, насколько возможно, чтобы не началось заражение.
Вначале Селик стоял рядом, наблюдая за каждым ее движением. Он было остановил ее, когда она начала давать некоторым раненым таблетки, но Рейн объяснила, что это всего-навсего слабое болеутоляющее, вроде тех трав, которые используют здешние лекари, и он позволил ей продолжать ее дело. Некоторые раненые нуждались в более сильных средствах, и она давала им дарвон.
Когда Рейн обошла всех своих пациентов в одном шатре, она вышла на свежий воздух и выпрямила усталую спину. Она знала, что на самом деле помогла только немногим. Из соседнего шатра слышались глухие стоны и крики. Бог знает, какими варварскими способами пользовали здешние лекари беспомощных раненых.
Селик стоял один, привалившись спиной к дереву. Их взгляды на секунду встретились, и Рейн представила, о чем он думает, стоя на холодном ночном воздухе.
«Ты нужна ему», — прозвучал голос.
Ха! Ему нужна хорошая инъекция миролюбия. Вот что ему нужно.
Селик вопросительно посмотрел на нее, как будто удивляясь, почему она отдыхает, когда так много людей нуждается в ее помощи. Нахал!
Рейн, обидевшись, развернулась и ушла в следующий шатер. Там она в ужасе увидела, как на длинный стол укладывают юношу, который отчаянно сопротивляется нескольким дюжим молодцам, изо всех сил старавшимся удержать его. Рейн не верила собственным глазам. А когда несчастная жертва повернулась лицом к ней, она завопила что было мочи.
