Мел знала, что все ждут ее ответа.
– Разумеется, я не согласна с ней. Если бы она была права, это означало бы, что вся наша борьба была напрасной.
– Я рада слышать это, – Оливия в упор посмотрела на Мел. – На мгновение мне показалось, что вы, возможно, утратили веру.
Мел обозлилась на Оливию. Конечно, она не теряла веры. Вчерашняя атака Лиз глубоко затронула ее чувства. Она была задета даже больше, чем могла сама себе в этом признаться. «Фемина» была ее жизнью. Она принимала ее полностью, она жила по ее принципам. Черт возьми, она даже верила печатавшимся там гороскопам! А это не просто, если ты знаешь составляющую их толстую старую даму.
– Прекрасно, – Оливия улыбнулась деланной улыбкой своей по-прежнему верной последовательнице, – двигаемся дальше.
– Прежде, чем мы двинемся дальше, – раздался голос с другого конца стола, – нужно, мне кажется, задержаться на этом вопросе еще немного. Я хочу сказать, что, с моей точки зрения; точки зрения просто мужчины, подруга Мел права.
Мел вытянула шею, чтобы увидеть, кто это осмелился бросить вызов оракулу. По голосу она не могла его узнать. В стене плеч и локтей она разглядела нового автора, который только что начал работать у них сдельно. Она припомнила, что его зовут Гарт какой-то.
Ему было лет 25, у него были густые блестящие каштановые волосы, собранные сзади в «конский хвост», насмешливые карие глаза и гладкая кожа цвета бисквита, глубоким соблазнительным клином выглядывавшая из расстегнутого ворота его белой льняной рубашки. Мел поймала себя на мысли, что ей интересно проверить, весь ли он этого аппетитного цвета. К сожалению, если он и дальше будет вести себя так, то не пробудет в редакции достаточно долго, чтобы она успела выяснить это. Мел знала Оливию. Малейший намек не нелояльность, и ты получишь коленной под зад.
Она попыталась поймать его взгляд и дать ему понять, что он совершает своего рода публичное самосожжение, но он глядел не на нее. Он спокойно глядел на Оливию.
– Я хочу спросить, почему мы так боимся признать, что в этом может быть доля истины? Это не означает, что «Фемина» ошибалась, это означает только, что женщины сделали еще один шаг вперед. Возможно, они открыли для себя то, что мужчинам было известно давно. Что работа – это не Святой Грааль, не вновь обретенный рай и не клуб журналистов.
– Так вы считаете, что женщины хотят снова ходить беременными и сидеть на кухне? – Менее твердого мужчину острый голос Оливии разрезал бы на кусочки, но Гарт просто проигнорировал его.
