– Поэтому, как бы неприятно это ни было для вас, – Конрад встал, чтобы придать больший вес своим словам, – думайте об аудитории, думайте о хорошем рейтинге. Если программа соберет меньше пяти миллионов зрителей, за будьте о ней.
Лиз начинала понимать, что тоска по детям, похоже, не единственный минус ее работы. Уровнем выше Конрад будет гнаться за рейтингом и прибылью. Уровнем ниже создатели программ будут сражаться за высокие стандарты и качество. А посредине будет она, Лиз Уорд, самая влиятельная женщина на телевидении. Ветчина в сандвиче.
– Моя подруга Лиз Уорд, новый босс «Метро ТВ», считает, что мы в «Фемине» вешаем читателям лапшу на уши и что Иметь Все – это миф, выдумка, опасная ложь.
Все присутствовавшие за редакционным столом «Фемины» повернулись к Мел с ужасом и недоверием на лицах, словно она только что заявила, что многократный оргазм невозможен и что мужчины обожают домашнее хозяйство.
Весь персонал редакции «Фемины» собрался за столом на одно из нескончаемых заседаний, которые Оливия считала жизненно важными, чтобы журнал не отрывался от текущих проблем. На них должны были являться все, начиная от управляющего директора и кончая телефонистками. Про себя Мел считала их пустой тратой времени, но она никогда не осмелилась бы сказать это Оливии.
– Значит, ваша подруга считает, что «Фемина» вводит в заблуждение своих читательниц? – Голос Оливии был высок и резок, словно она почуяла дворцовый переворот. Пусть Мел редактор, но Оливия все еще издатель журнала, и она хотела, чтобы все присутствующие знали это. – И вы согласны с ней?
Так что же именно она думает? Мел окинула взглядом вставленные в рамки обложки «Фемины», покрывавшие каждый дюйм стен зала, обложки, первые из которых датировались ранними восьмидесятыми, когда Оливия основала журнал.
«Фемина» была первым журналом для нахальных, самоуверенных молодых женщин, у которых карьера была настолько же существенным атрибутом, как квартира в стиле студии или собственная кредитная карточка «Виза». Женщина не спускает глаз с добычи, кричала «Фемина».
Берегитесь, мужчины, – предупреждал ее первый же номер, – нас теперь не остановить!
Со всех сторон на Мел с улыбкой глядели молодые женщины в красных жакетах и строгих костюмах, гордо размахивавшие новейшим оружием в войне полов – портфелем высокопоставленного служащего. И «Фемина» стала их библией, вдохновлявшей на штурм мужских бастионов, что так долго преграждали им путь к власти. И, естественно, «Фемина» считала само собой разумеющимся, что для новой женщины ничего невозможного нет. Она может Иметь Все: работу и семью, успех и счастье. Но что станет лозунгом журнала на девяностые годы? Что в конце концов женщина не может иметь все? Что ей, возможно, придется выбирать? Эта мысль была нелепой. Лиз была глубоко, абсолютно не права.
