— Только когда ты меня завоюешь. Не по требованию, — мягко сказала Диана.
— И когда ты мне разрешишь начать тебя завоевывать, моя прекрасная леди? — спросил он с явным сарказмом.
Она лукаво взглянула на него:
— Мы оба знаем, что ты уже начал за мной ухаживать… И мне это очень нравится!
Небеса разорвал новый удар грома, начался ливень. Из атрия донесся какой-то шум, и в триклиний вошел Келл.
— Ваш брат Петриус, господин. — Келл отступил в сторону, и они увидели между колоннами молодого красавца, центуриона когорты, промокшего до нитки.
Диана рванулась к дивану Маркуса и опустилась на пол у его коленей.
— Что-нибудь случилось, Петриус? — спросил Маркус.
— Я пришел ужинать, брат. Гроза застала меня врасплох.
Хотя его никто не приглашал и его неожиданное появление разрушило все планы Маркуса, он все же проявил себя гостеприимным хозяином.
— Мы уже поужинали, но тут еще много еды. Вымойся и смени платье, пока тебе все приготовят.
Петриус слегка пошатнулся, потом вошел в триклиний.
— Обойдусь без еды, только выпью с вами. — После каждого его шага на полу оставались лужи.
Маркус нахмурился. Он видел, что брат уже выпил достаточно.
— Не беспокойся о лужах, брат, у тебя хватает рабов, чтобы все убрать. — Петриус налил себе вина из кувшина, потом долил два наполовину пустых кубка. — Выпей со мной, или примипил Аква Сулис слишком горд и могуществен, чтобы делить свое вино с простым воином?
Он говорил вызывающим тоном. Маркус положил руку на плечо Диане, чтобы успокоить ее.
— Мое вино — твое вино, Петриус, моя еда и моя вилла в твоем распоряжении. Садись, отдохни.
Петриус прилег на белую с золотом кушетку, оставляя везде грязные следы. В руке он держал кубок.
— За Рим, славный Рим! — Он осушил свой кубок и стал ждать, когда они последуют его примеру. — Может, тебе эта страна и нравится, но, на мой вкус, это самая задница империи. Даже боги на нее мочатся! — Он заметил на пороге Келла. — Раб, еще вина!
Маркус и Келл обменялись понимающими взглядами, Келл принес еще кувшин вина и наполнил кубок Петриуса. Тот снова выпил все до дна, и его глаза впились в женщину, тихо сидящую у ног брата.
— А твое гостеприимство не идет так далеко, что бы обеспечить меня рабыней? Или ты поделишься этой?
Диана вздрогнула, и Маркус погладил ее золотистые волосы.
— Эта рабыня — моя личная собственность, и только моя, Петриус, сегодня и впредь. Твое пьяное поведение оскорбляет меня и позорит тебя самого. Завтра ты пожалеешь, что так много пил, когда тебе придется учить солдат переплывать реку в полной амуниции.
