Брэмбл-Корт, поместье семейства Ханраханов, раскинулся на невысоком холме к северо-востоку от Килбули. Холм не был самым высоким в округе, но наверняка самым красивым – он порос лесом, и с него можно было увидеть деревню и окружающую местность. В хорошую погоду – Тара была уверена в этом – с верхнего этажа дома можно было разглядеть вдалеке синюю полоску моря.
Большой серый каменный дом был выстроен в стиле особняков старой англо-ирландской аристократии, правившей этой страной и грабившей ее на протяжении многих веков. Тара хорошо подготовилась и знала, что Мик Ханрахан, дед Бранена и основатель династии, купил полуразрушенное здание у английских наследников прежних владельцев в начале сороковых годов, как только скопил достаточно денег, чтобы иметь возможность его приобрести. С реставрацией и модернизацией пришлось ждать до тех времен, когда отец Брайена добился еще больших успехов в конце шестидесятых. Семейство окончательно перебралось на холм только в тот год, когда Брайен пошел в школу, что частично объясняло, почему деревня все еще считала его своим парнем.
Странно было не то, что семейство купило это большое поместье – некоторые разбогатевшие семьи поступили так же в первые десятилетия создания республики, – но то, что оно продолжало в нем жить постоянно. Ведь дом в Лимерике, Голуэйе или в Дублине гораздо больше бы их устроил. Даже Брайен был привязан к этому месту. Пусть у него была роскошная квартира в Дублине и постоянные номера в прекрасных отелях по всей Европе, но Брэмбл-Корт оставался его домом, и он возвращался туда всякий раз, как только ему позволяли дела.
Тара и Финн подъехали по широкой, усыпанной гравием подъездной аллее для карет к крыльцу особняка и вышли из фургона. Финн сделал последнюю затяжку, бросил сигарету и растоптал окурок каблуком.
Дворецкий в черном костюме открыл дверь и поздоровался с ними таким хриплым и низким басом, что по спине у Тары пробежали мурашки, несмотря на его дружелюбное лицо. Он взял у них куртки и проводил в помещение, которое назвал оранжереей. Это была комната с высокими окнами и тепличными растениями. В одном ее конце на стуле с высокой спинкой сидела крохотная женщина с совершенно седыми волосами и глазами такого ярко-синего цвета, что Тара невольно вспомнила перья павлиньего хвоста. Перед ней стоял поднос, полностью сервированный для чая.
Она знаком подозвала гостей.
– Я как раз пила чай. Садитесь, садитесь, пока вода не остыла. Мы представимся друг другу как положено, а я буду разливать чай. Вы садитесь сюда, мисс, здесь я вас лучше буду ощущать. – Она похлопала по кушетке слева от себя, потом посмотрела на Финна: – А вы, сэр, садитесь рядом с ней.
