Даже спиной Дейдра чувствовала на себе его обожающий взгляд. Он, гордый капитан фрегата его величества, обратился к ней в трудную минуту, доверился ей. У нее защемило в груди.
– Знаете, капитан… это довольно неприглядное зрелище. Идите, выпейте рому или займитесь чем-нибудь.
Но Кристиан подошел ближе, не сводя глаз с собаки:
– Черт возьми, я повидал немало крови!
Только он ни разу не видел, как в мир приходит новая жизнь, и когда минут через двадцать первый крохотный щенок появился на свет, бесстрашный капитан побелел, глядя на окровавленный пузырь.
– Если ты собираешься упасть в обморок, то сделай это в другом месте, – сказала Дейдра, вытирая щенка сухой тряпкой и прикладывая его к животу Тилди. Подняв голову, она увидела во взгляде капитана… восхищение? Надежду? Любовь?
У нее вдруг стало легко на душе. Неужели она чувствует нежность к этому человеку, которого всегда считала врагом, которого ненавидела? Но от его прикосновений она таяла, как масло в жару.
– Да, – пробормотал капитан. – Пожалуй, я сменю дежурного офицера.
Дейдра закрыла глаза, ее ненависть исчезла при виде слабости капитана, а ей так не хотелось терять эту ненависть! Открыв глаза, она увидела собаку и прошептала сквозь слезы:
– Уходи… А когда вернешься, то найдешь тут счастливую семью.
Кристиан вышел навстречу дождю, ветру и шторму, а Дейдра снова закрыла глаза, слушая поскуливание щенка. Она много раз видела чудо появления на свет новой жизни, но никогда еще новорожденные не казались ей такими дорогими, чистыми и прелестными.
Ее словно обдало теплой волной, и девушка уже другими глазами стала осматривать каюту капитана, но ей помешал второй щенок. У Дейдры уже не было времени на мысли о необычном чувстве.
Наконец Тилди вылизала трех новорожденных, подняла голову, казалось, благодарно улыбнулась девушке и, удовлетворенно вздохнув, заснула.
Дейдра подоткнула одеяло вокруг собачьей семьи и вышла из каюты. Под фонарем ежился вахтенный Эванс.
– Разыщи капитана и скажи ему, что он стал отцом трех деток.
Шторм продолжался целую неделю. Он гонял фрегат по Атлантике, чуть ослабевая днем, усиливаясь ночью, обрушивая на корабль потоки дождя, град и снег. Насосы работали сутками, чтобы откачивать из трюма воду. Промокшие вахтенные спускались в кубрик, чтобы упасть на койку и поспать до следующей вахты.
А капитан был даже рад шторму. Корабль требовал неустанного внимания, поэтому у него не оставалось времени на мысли о девушке, которая соперничала с покойной Эмили, найдя себе место в наглухо закрытом сердце. Эти чувства пугали Кристиана: ведь она слишком молода для него. И слишком невинна. Тринадцать лет назад он причинил ей зло, поэтому для них обоих лучше, если она будет по-прежнему ненавидеть его. Но через неделю Кристиан почему-то стал по ночам останавливаться возле ее каюты, думая о том, как хорошо бы войти туда. Он не подозревал, что ирландка не меньше тоскует по нему, чем он по ней.
