Иногда она ловила его взгляд, устремленный на нее в минуту подобных фантазий. Она одаривала его теплой, доверительной улыбкой. В ответ он принимал томное выражение.
Обе ночи они провели в гостиницах, где расходились по разным комнатам. А вот с другой бы женщиной…
Во вторую ночь он ворочался на своей кровати, рисуя в воображении женщину, которая находится за стеной. Он услышал, как она перевернулась во сне, и представил ее обнаженной; глядящая в окно луна освещает ее нагое тело, которое с готовностью принимает ласки его рук и прикосновения его губ.
Эта незваная фантазия вывела его из равновесия. Он оделся и вышел прогуляться под усыпанным звездами небом, чтобы справиться с наваждением.
Безумие с его стороны – согласиться на такое предложение. Он должен доехать завтра до Ньюкасла, попрощаться с ней и сесть на корабль, идущий на континент.
Он остановился под дубом, чтобы найти аргументы против такого выбора. Это будет настоящим вероломством, но если он объяснит… А что он может сказать в свое оправдание? Что распутником овладела похоть? Что у него не хватает силы воли преодолеть это и оказать ей помощь, о которой она просила? Что даже пятнадцать тысяч фунтов и три тысячи в год не могут принудить его к воздержанию?
Вероятно, последние события и вынужденный аскетизм стали причиной его нынешнего вожделения. Вернувшись в Лондон, он найдет выход. К тому же он не будет постоянно рядом с ней. Даже живя в одном доме, они будут редко видеть друг друга.
Он вернулся в свою комнату и бросился на кровать, раздраженно думая о том, что уже много лет до такой степени не желал женщины и последний раз это принесло ему большие неприятности. Но та женщина была порочной, а Флер – воплощение добродетели. Тем не менее лучше всего поскорее вернуться в Лондон, чтобы исключить постоянное общение с ней.
– На обратном пути не могли бы мы остановиться в моем имении в Дареме? Мы проезжали близко от него вчера, это совсем недалеко от главной дороги. – Такой вопрос задала Флер, когда они пересекли северную границу и въехали в Шотландию. – И мы могли бы жить в доме, а не в гостинице.
– Как хотите, – ответил Данте. – Вы спрашиваете моего разрешения в таких мелочах? Это будет бессмысленное притворство, поскольку я не имею прав в серьезных вопросах.
Бессонная ночь сделала ето неприветливым, а появление Флер добавило жара в проклятое пламя.
Он увидел ее удивление и пожалел о том, что сказал это столь суровым тоном. Вот она сидит с невинным видом, в голубом платье, накинув на плечи легкую шелковую шаль. Он сорвал на ней раздражение, словно непутевый школьник.
