– А разве это не было очевидно?
– Поначалу я думала, что они говорят о какой-то вещи, а не о человеке. Понимаете, мужчина предлагал купить эту вещь. Лишь несколько позже я поняла, что речь может идти обо мне.
Сейчас она выглядела несколько странной и напоминала тех, кто вечно считает, что все устраивают против них заговоры.
– Флер, но Фартингстоун не может продать вас. Если он поступит так, какой прок от этого покупателю? Ведь вы же сами сказали, что вы независимая женщина зрелого возраста.
–Да, законным образом он не может меня продать. Однако же он и лишать меня свободы не может, тем не менее сделал это. «Все будет позади, когда она поймет, что произошло, и будет гораздо счастливее, – сказал мужчина. – Если же она начнет сопротивляться, мы упрячем ее в сумасшедший дом». Я не знаю, Данте, как считаете вы, но, похоже, речь шла о моем насильственном замужестве. Разумеется, ради моего же блага. Чтобы кто-то имел право опекать меня.
–Ловко придумано, чтобы все ваше состояние не ушло.
– Я никогда не любила Грегори. И не понимала, почему мать вышла за него замуж после смерти отца. Он полагает, что я должна считаться с его мнением, но он не отец мне, мы не кровные родственники. Я не удивлюсь, если после этого замужества он и тот мужчина намерены поделить между собой то, что я имею.
– Предположим, что они говорили о вас. Вы этого не знаете. – Для женщины в здравом уме она рассказала весьма странную историю.
Флер нахмурилась, размышляя над сказанным.
– Наверное. Но это заставило меня решиться на бегство. Грегори следил за тем, чтобы у меня не было денег. В его усадьбе и в дороге за мной бдительно наблюдали. Сбежать было очень непросто. Но мысль о том, что меня могут принудить к замужеству, придала мне храбрости. Я могла вынести заточение, но не замужество.
– Естественно. Тут он зашел слишком далеко.
– На другой вечер я вылезла из своего окна, спустилась на землю и убежала. Я украла ту одежду и оставила свою в счет оплаты. Возле таверны обменяла кольцо на пистолет. И после этого побежала. Должно быть, мы были милях в десяти от этого места. Когда вы выстрелили в меня и я упала, подумала, что это от изнеможения.
После окончания рассказа Флер в комнате установилась какая-то умиротворенная тишина, словно эта откровенность разогнала ее страхи.
Данте поднялся и подошел к окну. По какой-то причине она выбрала путь, отличающийся от других. У мужчин подобные причуды приемлемы. Но решительный Грегори Фартингстоун может представить дело так, что это убедит судью в необходимости лишить женщину независимости.
