– Должно быть, последующая жизнь с теткой показалась вам очень скучной…
– Я была к этому готова. Смерть матери лишила меня жизненных сил, и мне потребовалось время, чтобы все как следует обдумать. Я пришла в себя, только когда бабушка Эдит наняла для меня преподавателя музыки.
Верджил попытался представить рано повзрослевшую девушку и ее взбалмошную мать: бесконечные выступления в церквах и концертных залах провинциальных городишек с шумливой, неотесанной публикой и маленькая белокурая девушка, которая сговаривается насчет транспорта и ведет денежные дела. Очевидно, это и в самом деле воспитывает характер.
И все-таки такое детство – явление ненормальное. Ни беззаботных игр, ни друзей – вся надежда только на себя. Верджилу стало немного жаль Бьянку, а ее жизнестойкость вызвала невольное уважение, хотя это чувство и могло в дальнейшем осложнить ему жизнь.
Они ехали без цели, наугад и, в конце концов, оказались у южного берега озера. Верджил направил лошадь по шедшей вдоль берега дороге. При виде места, где она вчера позволила себе столь легкомысленное поведение, мисс Кенвуд, к досаде виконта, не выказала ровно никакого волнения.
– Наша семья живет в этих краях со времен норманнского завоевания, – заметил Верджил, стремясь произвести на Бьянку впечатление рассказом об истории своей семьи и заранее подготовить ее к ухаживаниям со стороны Данте. – Это озеро дало название и нашей фамилии, и нашему поместью – «чистое озеро». Дюклерк – это искаженное du clair lac.[3]
– Времена норманнского завоевания! Предки Кенвудов тогда, верно, еще жили в лачугах.
– Что ж, деньги способны устранить подобное неравенство.
– Какие демократичные взгляды, мистер Дюклерк! Почти как в Америке.
Верджил выехал на тропу, ведущую к фермам.
– Можете на этом остановиться – вы уже дали мне возможность понять вашу точку зрения.
– Остановиться на чем?
– Перестать обращаться ко мне «мистер Дюклерк».
– Я вовсе не хотела вас обидеть. Бабушка Эдит взяла с меня обещание не преклонять головы ни перед кем из аристократов, даже если это будет сам король.
– Бывающие здесь с визитом дипломаты из вашей страны следуют установившимся местным традициям, как и простые приезжие.
– Я не дипломат, а бабушка Эдит…
– Да-да, революция и прочее. Если обращение ко мне «лорд Леклер» способно вызвать призрак Вашингтона, обрушивающего на вашу голову проклятия, то тогда можете называть меня просто Леклер.
– Какое великодушие! В таком случае вы, наверное, должны называть меня просто Бьянкой.
