Ситуация оказалась непростой. Он, Грейсон Боскасл, маркиз Седжкрофт, изо всех сил пытается восстановить пошатнувшуюся репутацию девушки из очень хорошей семьи. И он же тайком, но с нешуточной страстью добивается ее ласк. Сомнительные подвиги. И все же…
И все же, она что-то с ним сделала. Он еще и сам не мог точно сказать, что именно. Затянула все чувства в тугой узел. Он просто не мог сопротивляться, не мог ничего с собой поделать.
– Я пропал, – едва слышно прошептал он. – Спасите, Джейн.
– Спасти вас? – тоже шепотом переспросила она.
Перед глазами мелькали разноцветные искры. Теплое дыхание согревало шею, легко касалось груди, волнуя так, что две розовые изюминки до предела натянули тонкий шифоновый корсаж.
– Но ведь в спасении нуждаюсь я. Чувствую, что…
– Вы лучшее, что мне довелось встретить. Милая Джейн, никогда, ни на мгновение не сомневайтесь в собственной привлекательности.
Девушка не отрываясь смотрела в прекрасное лицо. Потемневшие от страсти глаза маркиза смотрели на нее с откровенным восхищением и нескрываемой чувственностью.
– Закройте глаза, – прошептал Седжкрофт, проведя пальцем по влажной от поцелуев губе красавицы.
Она повиновалась, и он снова начал осыпать жадными поцелуями лицо, шею и грудь, на лету ловя вздохи вожделения. Жар возбуждения и чувственное волнение накатывались бурными волнами. Колени ослабли, и если бы не железные тиски мужских бедер, девушка непременно упала бы.
Он провел руками по соблазнительным контурам тела, словно только что сам изваял безжалостно сводящие с ума скульптурные формы.
– Седжкрофт, – наконец прошептала она, глубоко вздохнув.
Маркиз слегка отстранился, в неудовлетворенном желании проведя губами по душистым, словно мед, волосам.
– Да?
– Что мы делаем? – Едва слышный голос дрожал.
Грейсон напомнил себе, что изначально ставил задачу всего лишь показать покинутой молодой леди ее собственную привлекательность и желанность, доказать, что измена Найджела вовсе не поставила точку в судьбе его бывшей невесты.
Что ж, требовалось признать, что преуспел он до степени собственного унижения. Тело горело, кровь в венах закипала от доселе неведомого желания. Возможно ли, спросил он себя, чтобы под сдержанной, целомудренной внешностью таилась чувственная, пылкая и своенравная душа? Нет, эта мысль очень опасна. Плотские порывы – удел таких мужчин, как он сам, и их не слишком утонченных любовниц, а вовсе не получивших прекрасное воспитание розово-кремовых молодых леди. Так что ситуация далеко не благоприятна для обоих.
