— Значит, ты намерена проводить время с мужчинами? И для них ты будешь наряжаться и выглядеть привлекательной, а для меня… для меня одеваться как нищенка из деревни…
— Леон… пожалуйста! Как ты не понимаешь! Я старалась выглядеть привлекательной, только чтобы…
— …разбудить желание в твоем приятеле, не так ли? — Лицо Леона было совсем рядом; мрачный взгляд не оставлял никаких сомнений в его намерениях. — Ну, тебе удалось пробудить желание в твоем муже, и теперь тебе придется за это ответить. — Его губы прижались к ее губам в безжалостном поцелуе. Элен попыталась сопротивляться, но все было напрасно. Она безвольно поникла в его объятиях; слезы тихо полились из ее глаз. Леон продолжал целовать ее лицо, шею, спускаясь все ниже и ниже к груди. Наконец он отстранился и только тут заметил слезы на щеках Элен. От его внезапного приступа желания и от собственного страха она вся дрожала. Ее губы распухли от жестоких поцелуев. Элен вспомнила слова Леона о том, что киприоты берегут своих женщин, лелеют их, и ее глаза вновь наполнились слезами. Леон пристально смотрел на жену: слезинки повисли у нее на ресницах, и вот уже покатились по щекам. Вид плачущей Элен странным образом подействовал на него: весь его гнев, вся жестокость разом исчезли. Почти нежно Леон прикоснулся к ее щеке, вытирая слезы.
— Не плачь, Элен. — Его губы вновь нашли ее рот, но на этот раз поцелуй был так нежен, словно Леон хотел стереть даже воспоминание о своей недавней грубости. Поведение мужа удивило Элен и в то же время вселило надежду. Когда он наконец отпустил ее, она подняла на него глаза и спросила:
— Леон, ты ведь не собираешься… нарушить свое обещание?
Последовало долгое молчание. Его глаза потемнели.
— Ты моя жена, Элен, — тихо ответил он, и она ощутила горечь разочарования.
Всё верно: киприоты на редкость сильно испытывают потребность в женщине, и в этом смысле они не слишком разборчивы…
Дети с грустью смотрели, как Элен закрывает крышку чемодана и возится с замками. Один никак не закрывался, и она склонилась над ним, чтобы понять в чем дело.
— Надолго вы уезжаете? — упавшим голосом спросил
Чиппи.
— Всего на три дня, не больше. — Улыбка тронула губы Элен. — Не стоит так расстраиваться, можно подумать, что мы уезжаем на месяц.
— Три дня — это тоже много, — надувшись, проворчала Фиона. — Это несправедливо. Почему мы не можем поехать с вами?
— Потому что тете Элен нужен отдых. А теперь бегите играть и не мешайте ей собирать вещи. — Леон стоял в дверях, но увидев, что у Элен проблемы с замком, подошел к кровати. — Что случилось?
