В конце концов Тесс недоуменно пожала плечами и с трудом проглотила кусок целиком, запив его большим глотком вина. Надеясь, что хоть овощи будут лучше, она воткнула вилку в кусочек вареного картофеля. По крайней мере, у картофеля был вкус. Но горелый.
С растущим беспокойством Тесс попробовала морковь. Морковь не подгорела, напротив, она была сырой и невыносимо острой от изрядного количества чабреца. Тесс храбро грызла морковь, но глаза ее застилали слезы. Слезы унижения.
Она все испортила. Теперь Александр уж точно выгонит ее или найдет еще какой-нибудь способ, чтобы наказать ее.
Но Александр молчал. Он вежливо поедал все лежащее на его тарелке, и, чем дальше Тесс смотрела на него, тем несчастнее она себя чувствовала. Весь ее недавний оптимизм бесследно исчез. Она ничего не умеет. Он, наверняка, думает о ней так.
Не в силах больше выносить этой угнетающей тишины, Тесс встала из-за стола.
— Принести десерт? — едва слышно спросила она.
Сделав глоток вина, Александр не без труда проглотил кусочек «резинового» краба и кивнул утвердительно:
— Конечно.
«Человек, который должен был уже казнить ее, продолжает разговаривать с ней как ни в чем не бывало, тем же бодрым голосом», — думала Тесс, направляясь в кухню. Неуверенно она открыла духовку. Золотисто-коричневые яблоки тихонько пыхтели в собственном соку, и в воздухе витал аппетитный запах корицы. Кажется, яблоки готовы. Отказываясь все же верить собственным глазам, Тесс воткнула вилку в одно из яблок. Оно было нежным и упругим. Облегченно вздохнув, она переложила яблоки на блюдо, полила их сиропом и понесла в столовую.
— Что это? — спросил Александр, когда она поставила блюдо перед ним.
— Печеные яблоки, — ответила Тесс, выкладывая несколько яблок на его десертную тарелку и одно — на свою.
— Выглядит аппетитно, — заметил Александр.
— Правда? — Тесс вопросительно взглянула на него, и он кивнул. Его улыбка была такой ободряющей, такой понимающей, что Тесс почувствовала, как на глаза ее опять наворачиваются слезы.
Он не выглядит рассерженным. Но от этого ей почему-то было еще хуже, чем раньше. Взяв тарелку, Тесс села на свое место, но есть уже не могла. Затуманенным взглядом смотрела она на свою тарелку. Даже если десерт и получился, это уже не исправит положения. Она не умеет готовить, и он понял это.
Но когда Александр взял вилку, чтобы попробовать десерт, Тесс не смогла не взглянуть на него украдкой, из-под опущенных ресниц. «Может быть, — думала она, — хоть десерт удался. Может быть, он понравится ему». Она видела, как Александр поднес вилку ко рту.
