Миша продолжал есть, чувствуя полное удовлетворение. Манни сделает в точности то, что нужно.
— Еще чуть левее подвиньтесь, пожалуйста. Начались суматоха, смех, толкотня, как и все сегодняшнее утро. Сирина яростно махнула рукой:
— Левее, джентльмены, левее!
Джейсон — один из ее ассистентов — бросился помогать. Сирина с трудом подавила раздражение. И это главы государств! Задницы это, а никакие не главы! Многие из них понимают английский и даже прилично говорят на нем, так что о языковом барьере тут речи нет. Проблема в том, что они не воспринимают ни ее, ни ее съемки всерьез. Клоуны несчастные! Если бы снимать их по отдельности, трудностей наверняка бы не возникло, в этом она не сомневалась. Но это невозможно. Ее объект — «Группа», нравится ей это или нет. И как большинство людей, образующих группу, они непроизвольно заводят друг друга. И ее заодно.
Подбоченившись, она изучала мужчин, выстроившихся в шеренгу в одном из тронных залов дворца Хоффбург. Их современная, пусть и невзрачная внешность производит впечатление на фоне роскоши мрамора и позолоты в стиле барокко.
— Так хорошо. Просто прекрасно. Не меняйте позы. — Сирина взглянула в объектив фотоаппарата. — Не двигайтесь!
Раздался щелчок, потом жужжание. Она снимала один кадр за другим. Новые лица Центральной и Восточной Европы… Сейчас ей хотелось садануть по этим новым лицам кулаком. Она снимает уже больше двух часов почти без всякой помощи. Если, конечно, не считать Джейсона и Беннета — самых знающих и любимых ее ассистентов, которых она привезла с собой из Нью-Йорка. Она сделала уже более чем достаточно вполне приемлемых снимков, но полного удовлетворения все еще не испытывала. Невзирая на все перестановки, ее не оставляло ощущение, что все получилось слишком банально, обыденно. Ничто не приковывает внимания. Надо признаться хотя бы самой себе — сегодня чуда не получилось. Отчасти из-за самих «объектов». Они воспринимают ее прежде всего как женщину и только потом как фотографа. По какой-то причине ее обычная тактика сегодня не сработала. Так же как и ее «рабочий» облик.
Много лет назад Сирина придумала себе облик для фотосъемок. Он включал нарочито невзрачную, не привлекающую внимания одежду. Отчасти это диктовалось практическими соображениями. Фотосъемки означают многочасовую работу на ногах, и зачастую это довольно грязная работа, даже в таком шикарном месте, как Хоффбург. Этот роскошный мрамор вовсе не такой чистый, каким кажется. Если же оставить в стороне эти чисто практические соображения, она давно уже поняла одну важную вещь. Независимо от того, где и когда проводятся съемки и кого снимают, успех будет тем большим, чем незаметнее личность фотографа. Следовательно, надо сделать так, чтобы ее собственная экзотическая внешность как можно меньше бросалась в глаза. Как выяснилось много лет назад, ее внешность только отвлекает клиентов, до того, что они просто не в состоянии ей помогать. Женщины видят в ней опасную соперницу, мужчины — желанную добычу, которую стремятся завоевать.
