— О чем? Я уже сказал, это просто превосходный обзор. Миша размешал сахар и сливки в кофе.
— Послушай, Манни, я вовсе не хочу показаться слишком самонадеянным, но вчера вечером я был на высоте своих возможностей. Мы оба это знаем. И черт с ними, с критиками.
Манни хмыкнул:
— Ты прав. Но с ними никогда ничего нельзя знать. Могут послать своего мясника и располосовать тебя на части только потому, что ты кому-то там чем-нибудь не понравился.
Миша ничего не ответил.
— Как бы там ни было, — продолжал Манни, — статья герра Гертлера изобилует словечками типа «потрясающая», «виртуоз в духе старых времен», «сочная», «создающая настроение». Улавливаешь картину?
— Улавливаю.
В этот момент подошел официант с заказом. Миша жадно набросился на еду.
— Итак, чем ты собираешься заняться? У нас сегодня свободное время до самого вечера у князя и княгини Валленберг.
— Я подумал, может быть, Вере захочется посмотреть Хоффбург. Знаешь, драгоценности Габсбургов и все такое. — Миша сделал глоток кофе. — А потом, во второй половине дня, я хочу пройтись по магазинам. Один. Надо кое-что купить.
— Ты хочешь пройтись по магазинам?!
— А почему бы кет? Хочу посмотреть что-нибудь для Ники. И может быть, какой-нибудь сюрприз для Веры.
Манни все так же вопросительно смотрел на него. Это совершенно не похоже на Мишу. Лишь крайняя необходимость может заставить его отправиться в магазин.
— Что происходит?
— Ничего не происходит. Я просто хочу походить в одиночестве, впитать в себя здешнюю атмосферу, купить кое-что.
— Да брось ты это! — Манни внезапно забыл о своих хороших манерах и снова стал парнем с улиц Бруклина. — Уж я-то тебя знаю. У тебя что-то на уме. Со вчерашнего дня, с самого ленча, ты на себя не похож. Ну, говори, в чем дело?
Миша смотрел на роскошный сад отеля «Палас-Шварценберг». Вот и солнце пробивается сквозь тучи. День, кажется, будет ясным, хотя и холодным. Он снова перевел взгляд на Манни. На губах его появилась загадочная улыбка, однако он не произнес ни слова.
— Ох! — выдохнул Манни. — Я нутром чую, нас ждут большие неприятности.
Миша сделал глоток кофе. Поставил чашку.
— После ленча позаботься о том, чтобы Вера не скучала. Сделаешь?
— Ах, черт! Так это какая-то баба? Миша ничего не ответил. Продолжал есть.
— Миш… скажи мне! Это же я, Манни.
Миша молча жевал гренок. Манни шумно вздохнул:
— Черт! Конечно, я позабочусь о Вере. Надеюсь только, что мне не придется сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь.
