Линда поперхнулась.
— О любви не было и речи, — выдохнула она.
— Конечно, нет. Это бы все слишком упростило. Но я не закончила. Ты пришла сюда сегодня, потому что Ральф признался, что я еще не готова «отбросить копыта» и это все было сделано для того, чтобы затащить тебя в постель. Так? — Линда кивнула. — И нечего краснеть. Благодаря моему внуку ты больше не синий чулок.
Линда пробормотала что-то невразумительное, а Миллисент продолжала:
— Очень хорошо, можешь остаться здесь. Ты привезла свои вещи? Да? Отлично. Ральф приедет сюда вечером, когда поймет, что ты сбежала, но я думаю, что лучше вам пока не встречаться.
— Да. Не встречаться. Никогда.
— Глупости! Ты ведь любишь его. — Миллисент была настолько уверена в этом, что ответ Линды ее не интересовал. — Я поговорю с Ральфом и скажу ему, что с тобой все хорошо. А уж он пусть сам думает, как ему поступать. Честно говоря, мне стыдно, что мальчик такой недогадливый.
«Мальчик» прибыл в тот же вечер в весьма подавленном настроении. Миллисент приказала принести виски и даже глазом не моргнула, когда он налил себе полный стакан. После того как горничная вышла, она пристально посмотрела на него:
— Ты хочешь напиться до потери сознания?
— Может быть, и хочу. — Ральф сел в кресло и вытянул больную ногу. Выражение его лица было мрачным. Темные брови сдвинуты. — Ты говоришь, что она здесь, но я не должен ее видеть? Хорошо, тогда я буду пить до тех пор, пока она все-таки не решит прийти сюда.
Миллисент нахмурилась. Ее губы были плотно сжаты, но старушка смотрела на внука с нежностью. Она жалела Ральфа, хотя пыталась не показать этого.
— Я ведь сказала, что она не хочет видеть тебя.
— Тогда как я смогу объясниться? — Он вертел стакан и думал, что хорошо бы запустить им в стену. — Она должна меня выслушать.
— Вовсе не должна, Ральф. Она тебя слушала, и к чему это привело? Она поверила тебе — и вот результат.
— Это чересчур, бабушка, — обиделся Ральф. — Даже для тебя. Ведь идею подала мне ты. Это не извиняет меня, конечно. Я думал, что Линда сделает ради тебя то, в чем отказывала мне. Я не ожидал, что она ляжет со мной в постель, бабушка. Я надеялся, что она влюбится в меня. Я хочу, чтобы она стала моей женой, а не любовницей.
Миллисент хмыкнула:
— Ну, ты все сделал хуже некуда. Сказал девушке, что я на пороге смерти, и попросил, чтобы она подыграла тебе. Теперь она чувствует, что ее использовали. Все эти прогулки по городу, театры, званые вечера… Какой в этом был смысл?
