Чедвик добродушно пожал плечами.
— Пойду посмотрю, все ли готово для покера, — сказал он и удалился по коридору в направлении библиотеки.
— Так что вы думаете относительно наших планов, мистер Мур? — спросила Лидия. Они стояли в относительно спокойном уголке бального зала, где Лидия разместила трехмерную модель будущего приюта и разложила на столе чертежи архитектора. — Туда войдет и помещение миссии, которое отец Патрик использует в настоящее время. Приют размещался там с тех пор, как год назад пожар уничтожил старое здание. Миссия не была рассчитана на такое большое количество людей, тем более детей, и совершенно не приспособлена для их нужд.
Бригем, небрежно облокотившись на стол, изучал модель.
— План великолепен. Я потрясен тем, что вы намерены так много сделать для этих детей. Когда я рос, ничего подобного не было.
— Вы говорите это так, словно с тех пор прошла целая вечность.
— Мне тридцать четыре года, мисс Чедвик. А вас тогда еще не было на свете.
Лидия чуть вздернула подбородок. Ей совсем не польстило то, что он считает ее такой юной.
— Мне уже двадцать, мистер Мур.
— Прошу прощения, — сказал он, безуспешно пытаясь скрыть улыбку.
— Можете смеяться сколько угодно. Я привыкла к тому, что люди не воспринимают меня всерьез.
Бригем выпрямился.
— Вы ошибаетесь. Я очень серьезно отношусь и к вам, и к вашему проекту, — сказал он, жестом указав на модель. — Совершенно очевидно, что вы много думали, планируя этот приют.
— Мы с отцом Патриком работали в тесном сотрудничестве с архитектором.
— Похоже, что вам хорошо известно, каким должен быть дом, в котором детям будет уютно.
У Лидии потеплело на душе от комплимента, но она постаралась соблюсти объективность.
— Это скорее заслуга отца Патрика, чем моя, но я тоже проводила много времени в миссии Святого Андрея и помогала как могла. Детишки там чудесные и заслуживают большего, чем дает им община. В городе, где землетрясения и пожары составляют часть повседневной жизни и где дети могут осиротеть в мгновение ока, тем более необходимо позаботиться о них заранее. — Она замолчала, разглаживая загнувшиеся уголки чертежей. — Извините, когда об этом заходит речь, я не могу вовремя остановиться. Мама говорит, что это мой самый большой недостаток.
— Если это ваш самый большой недостаток, то вы образец добродетели.
От похвалы Брига у Лидии зарделись щеки. Уж не провоцирует ли он ее? Она, ожидая похвалы, взглянула на Мура, но он внимательно рассматривал чертежи, и девушка решила, что замечание имело невинный характер.
