Какой чудесный вечер! Теплый, тихий и лунный. Давид вспомнил свой сон. Он не думал о нем ни днем, ни даже утром, когда проснулся. Вспомнил только у реки: в ту минуту он почему-то точно знал, что где-то здесь есть тропинка, хотя в тех местах был впервые. Раньше с ним такого никогда не случалось. Быть может, это все-таки вещий сон? Но что он означает?
Казалось, он увидел что-то запретное. Как будто во сне побывал там, где не следует. Пробрался туда, где висит табличка: «Посторонним вход запрещен».
Но кто может запретить ему видеть сны?
Давид шел куда глаза глядят. В такое время ночи лес был прекрасен — посеребренный, с блестящими полянами.
Отец, наверное, был еще в церкви. Он всегда возвращался поздно, когда работал с пастором Линдротом. Они обсуждали музыку для хоровой сюиты, которую сочинял отец. Конечно, Линдрот немного несобранный, но с ним всегда весело, потому что он всем интересуется и умеет думать. И не говорит ерунды, как некоторые священники.
Возвращаясь, Давид редко заставал отца дома, там всегда было тихо. Давида никто не ждал. Когда-то он из-за этого расстраивался, но теперь привык, и ему даже нравилось. Мать ушла от них очень давно. Давид про нее больше не спрашивал, а отец никогда о ней не вспоминал. Она как будто умерла. Но Давиду это было уже безразлично. Он больше не переживал. Хватит… Порой ему даже казалось, что мамы у него никогда и не было.
Как тихо в лесу! Давид шел осторожно, чтобы никого не спугнуть. Но вдруг впереди раздался какой-то треск. Давид в ужасе остановился. Неужели он разбудил лося?
Но ему навстречу шел человек. В лесу, посреди ночи. Сердце Давида тревожно застучало.
Лица человека Давид не видел, но вскоре догадался, что это старик Натте. Бояться было нечего, Натте, как всегда, был пьян, правда, обычно Давид все же старался его избегать — выпив, Натте имел обыкновение задираться.
Но сейчас отступать было некуда. Натте заметил Давида. Он шел, шатаясь, прямо на него и злобно рычал:
— Кто тут шастает по лесу? А ну, поди сюда, дайка на тебя взглянуть!
— Здравствуйте, Натте, это я — Давид!
Натте остановился и потряс бутылкой, которую держал в руке, — проверить, не осталось ли чего.
— Это я, Давид, вы меня знаете, — повторил Давид и шагнул вперед.
— Нет, не знаю.
— Я живу на другом конце деревни… Давид Стенфельдт. Мы с вами несколько раз виделись…
— Заткнись! — перебил его Натте. — Из-за тебя мне не слышно, сколько осталось в бутылке.
Давид хотел побыстрее уйти.
