От хорошего настроения Фейт не осталось и следа, но Николас крепче сжал ее руку и холодно заметил:
– Нам понадобятся обе комнаты, трактирщик. Моя жена прошлой ночью находилась на попечении Марты Дюбуа в доме месье Лекура, но сейчас она уже вполне здорова. Таким образом, мне понадобятся обе комнаты, одна для нас женой, а другая – для моих людей.
– Но, месье...
Николас изогнул бровь и сказал голосом, не менее надменным, чем у английской леди:
– Милый мой не могу же я заставлять свою жену отказаться от комфорта и уединения ради каких-то двух особ сомнительного происхождения.
– Ну знаете! – Старшая из дам выпрямилась. – Да будет вам известно...
– Мадам, я не припомню, чтобы мы были представлены друг другу, поэтому будьте любезны воздержаться от нападок на меня или мою жену, – сказал Николас ледяным голосом, который резал словно удар хлыста. – Я обращался к трактирщику.
Фейт заморгала. Она знала, что Ник был военным. Она видела своими глазами, как он сражался на берегу в ту первую ночь. Она думала, что вышла замуж за офицера, но теперь поняла, что нет. Не совсем.
Дама покраснела и стиснула зубы. У дочки отвисла челюсть от удивления при виде того, как ее матери небрежно и действенно заткнули рот.
Не обращая на них внимания, Николас твердо взял Фейт под руку.
– Идемте, моя дорогая, удалимся в свою комнату и отдохнем перед обедом.
Английская леди пришла в себя и напустилась на бедного трактирщика:
– Это неслыханно! Как смеете вы предпочитать эту потаскушку и этого человека нам! Да будет вам известно, что я леди Бринкэт из Бринкэг-Холла в Чешире, и я требую, чтобы вы предоставили нам комнату!
Николас не обращал на нее внимания и продолжат степенно подниматься по лестнице об руку с Фейт. Прежде чем завернуть за угол, Николас приостановился и небрежно бросил:
– О, трактирщик...
Мужчина поспешил к подножию лестницы, с надеждой обратив к нему лицо.
– Да, месье?
Холодным тоном, намеренно растягивая слова, Николас сказал:
– Те англичанки могут переночевать в моей второй комнате, ежели захотят.
– Вы выдворите своих людей ради английских дам? О, мерси, месье, – радостно залопотал трактирщик.
Николас возмущенно вздернул брови.
– Выдворю своих людей? Ради двух неизвестных особ? Вот уж едва ли. – И вкрадчиво добавил. – Женщины могут ночевать с ними. Мои люди будут не против потесниться.
– Я понятия не имела, что у вас такое изощренное чувство юмора! – воскликнула Фейт, когда они вошли в маленькую, но чистую комнатку. Побеленный потолок под неровным углом встречался со створчатым окном. Ставни дребезжали под напором ветра.
