– Вы действительно верите, что мои, как вы их называете, фокусы-покусы помогут раскрыть преступления?
– Если фокусы-покусы помогут раскрыть преступления, – сказал Александр с улыбкой, – магистрат станет руководствоваться магией, а не законом.
– Весело, должно быть, живется таким умникам, как вы, – заявила Рейвен с непроницаемым лицом. – Смею предположить, что самая преданная аудитория, которая ценит вас, – это ваше отражение в зеркале.
– Так вы поможете нам?
– Все зависит от дня и часа. – Рейвен прижала палец к губам и задумалась, словно вспоминая расписание своих светских мероприятий.
Александр поднял бровь. Она притворяется, или светские мероприятия действительно заполнили все ее время? Ни то ни другое Александру не нравилось.
– Мне нужно, чтобы вы информировали меня заранее. – Александр наклонил голову. – Вы будете нынче вечером на балу Уинчестера?
– Возможно.
– Окажете мне честь потанцевать со мной? – спросил Александр.
Рейвен поджала губы.
– Я подумаю.
Не сказав больше ни слова, Александр вышел. Дедушка прав. Герцогиня Инверари обучала падчерицу наиболее эффективным методам истязания мужчин.
Когда на следующее утро Михаила разбудили звуки вальса, он понял, что это Белл на кухне напевает себе под нос. Пахло сваренным кофе и свежеиспеченным хлебом, отчего в желудке заурчало.
Михаил открыл глаза и сразу надел очки. В окно лился яркий солнечный свет.
– Доброе утро, – появилась Белл и подошла к дивану. – Надеюсь, вы хорошо спали?
На девушке было старое, изрядно потрепанное платье. Светская леди ни за что не надела бы такого.
Михаил был уверен, что красивее женщины нет на свете. Его избранница светилась изнутри. Ни старое платье, ни шрам не умаляли ее красоты. Как бы ему хотелось знать волшебные слова, которые заставили бы эту женщину понять, как она желанна.
– Ваш чай оказался действенным, – зевнув, сказал Михаил.
– Позвольте, я помогу вам встать. – Она покраснела и добавила: – Я поставила в другой спальне ночной горшок, чтобы вам было удобно.
Михаил почувствовал, что краснеет. Он как-то не задумывался над реальностью, которая логически вытекала из ситуации вынужденной интимности.
Белл привела его во вторую спальню и сказала:
– Позовете меня, когда… – Она снова покраснела. Михаил тоже покраснел. Снова.
Он понимал, что мужу и жене незачем стесняться друг друга. В данном случае трудность заключалась в том, что его суженая не знала, что они скоро поженятся.
– А кто потом его вынесет? – смутившись, спросил Михаил.
