Любовь как любовь. Лобовы. Родовое гнездо | страница 23



– Знакомые… Как сказать. Я про них знаю, они про меня – нет. Лобовых знаешь? У которых мы мед берем. Тут их младшая сидит… Есть еще две дочки. И сын, где-то за границей.

– А она ничего, прикид у нее нарядный, – разглядела Оля. – А что за парень?

– Вроде сын того иностранца, что завод купил. Парень мне до фонаря.

– Во дела! Парень ей до фонаря. Ты что, по девочкам…

– Я ее ненавижу, – зло перебила Настя. – Все их семейство. А больше всего – ее родителей!

– Насть, ты что говоришь-то! Ты же их не знаешь.

– Знаю и ненавижу. Все лобовское отродье.

– Больная ты какая-то на головку! – сказала с сожалением Оля. – Разве можно с этим жить?

– Слушай, иди ты! Обслуживать…

***

Эта Настина злоба неведомыми каналами задела Татьяну. Шла она с мужем вдоль трассы, говорили о Лене, вдруг ее передернуло, что называется, на ровном месте. Даже Лобов заметил:

– Что с тобой?

– Не знаю. Подожди…

Они остановились. Может, именно поэтому заметили на другой стороны трассы небольшой деревянный крест с венком из свежих цветов.

– Посмотри, Платон, крест на том месте… – удивленно сказала Татьяна. – Кто вдруг вспомнил? Давай перейдем дорогу.

В этом месте и двадцать лет назад, и тем более – сейчас дорогу перейти было почти невозможно. Но они дождались минуты, когда вдруг схлынул бесконечный поток машин и перебежали на другую сторону трассы. Татьяна отбросила от креста мусор, поправила цветы… На кресте была дощечка с ручной надписью: «Здесь в 1986 году трагически погибли Антон и Екатерина Дьяконовы». Лобов стоял молча.

– Давно за них в церковь не подавала. Вот напомнили…

– Дела… – выдохнул Лобов.

– Платон, смотри, вон Ленина машина, с кем это он? – сказала вдруг Татьяна, провожая взглядом проехавший мимо них автомобиль сына.

Леня родителей не заметил, мысли его уперлись в одно… Три раза уже он сделал большой круг вокруг Бережков, катая Оксану. Она сидела рядом, держала в руке кончик его шарфа. Разговор был ни о чем: красиво ли в Европе, да что там видел, да кем работал, понравилось ли, поедет ли еще… Леня наконец свернул на старую дорогу к элеватору, остановил машину.

– Давай уже вести себя по-взрослому, – выдохнул он, положив одну руку на колено Оксаны, другой обнимая девушку.

Она опешила, и Леня забрался ей под свитер. Девушка стала вырываться. Леня сделался настойчивей, попытался расстегнуть ей джинсы.

– Леня, прекрати! Перестань! – закричала она.

– А говоришь, что любишь, – убрал он руки.

– Я тебя люблю, – чуть не плача сказала Оксана.