– Может быть, какой-нибудь мальчишка спускался за водой? – пробормотал Хушанг.
И тут же из калитки одного сада высыпали растерянные люди и кинулись прямо к абамбару. Впереди, прикрывая обеими руками голову, бежал мальчишка лет семи, заливавшийся слезами: видно, ему задали хорошую трепку и от страха он бросился бежать куда глаза глядят. Поравнявшись с нами, один мужчина закричал:
– Вылезайте оттуда, сучьи дети! – и стал спускаться вниз.
Послышались вопли ребят, рычание и брань мужчины. Наверху какая-то женщина колотила по голове того мальчишку, приговаривая:
– Чтоб ты сгорел, чтоб тебя живьем в землю зарыли! Мальчишка с громким ревом твердил:
– Клянусь святым Аббасом, говорил я им, обоим говорил, мол, грех. Не бей ты меня, не бей, кровью пророка заклинаю, пощади, свечкой святой клянусь, говорил я им, что нехорошо это.
Тем временем в подвале замолчали, потом мужской голос пробасил:
– Ну, Каль-Исмаил, плохо твое дело!
– Что там, что? – закричал вниз другой мужчина.
И опять послышались вопли обоих детей. Все собравшиеся ринулись в абамбар, кроме зареванного мальчишки, который все продолжал божиться и оправдываться.
– Это ты людей созвал? – спросил мальчишку Хушанг.
– Я не виноват! Я им обоим говорил: грех это… А они свое: «Ты просто трус». Я им опять говорю, нехорошо, мол, а они: «Ты дрейфишь», и все тут. Потом они спрятались за камни, украдкой зажгли пучок травы, швырнули ему на колючки и давай бегом.
– Куда бегом?
– А никуда. Прятаться побежали.
Тут на лестнице абамбара опять раздались крики, шум. Мужчины, женщины и двое растерянных мальчишек вылезли из абамбара и разошлись. За ними побежал и мальчишка, который с нами разговаривал. Они вошли в сад, закрыли на засов калитку. Осталась лишь взметенная людским топотом густая пыль, разметавшиеся пучки колючек да пепел. И старик – обгоревшее разбитое тело на дне темной сырой ямы… Мы повернули назад.
По дороге Хушанг сказал:
– Я-то думал, ребята полезли в абамбар какую-то шутку устроить…
Я оглянулся на него, колесо моего велосипеда наехало на камень. Он продолжал:
– Понимаешь, я-то думал, что, пока они там озорничали, им на голову свалилось горящее тело.
– Но ведь тело-то действительно упало на них, – сказал я.
– Это ты его столкнул туда, – сказал Хушанг. Помолчав, он добавил: – Да он все равно бы умер. Ну, может, и пожил бы немножко, зато и намучился бы. Наверное, Богу было угодно, чтобы ты столкнул его с лестницы.
Немного подумав, он заключил:
