— Хвала Богу!.. — вскричал Эдуард, стоявший рядом с дядей и смотревший на реку, берега которой все более отдалялись. — Хвала Богу! — повторил он со вздохом, вырвавшимся из глубины души. — Там лежит озеро Эри, и теперь мы спасены. О, если бы бедный отец, подобно нам, счастливо отделался от опасности! — прибавил он, и глаза его наполнились слезами, которые тихо потекли по его благородному, мужественному лицу.
— Для нас очень тяжела эта потеря, но я нахожу, что ему лучше теперь, — сказал дядя Амос, утирая глаза грубой, загорелой рукою. — Подумай, милый Эдуард, сколько выстрадал твой отец за последние годы, и мы рано или поздно все равно должны были лишиться его. Тебя должно утешать то, что его смерть, хотя и внезапная, была легка и что он теперь переселился в лучший мир.
— Я говорю о своей потере, дядя, — отвечал Эдуард, — но я не желал бы возвратить отца опять к жизни, чтобы он снова страдал так, как страдал до сих пор. Я принимаю его смерть за милость Того, Который печется о судьбах этого и еще миллионов других миров; горесть моей потери не уменьшает моей благодарности за наше чудесное спасение.
— Аминь! И да ниспошлет нам Бог спасение во всех предстоящих и неведомых нам опасностях! — прибавил торжественно Амос Штанфорт.
Оба благоговейно обнажили головы и сотворили краткую, но горячую молитву Всевышнему.
После этого Эдуард задал вопрос, по-видимому очень занимавший его.
— Ну, дядя, теперь мы уже достигли озера, но где же, скажи мне, проведем мы ночь?
— Может быть, мы совсем не будем бросать якоря и всю ночь будем плыть далее, — отвечал дядя задумчиво. — Но знаешь что, Эдуард? — продолжал он поспешно, как будто неожиданная мысль осенила его. — Я хочу поговорить об этом с лазутчиком, а ты пойди к женщинам и укрой еще чем-нибудь каюту, чтобы она лучше была защищена от дождя.
После этих слов он направился к корме лодки, где Брасси продолжал занимать место рулевого, а Эдуард принялся отыскивать нужный материал для покрышки каюты.
Дядя дал ему эту работу больше для того, чтобы он не был свидетелем его разговора с лазутчиком: он боялся снова расстроить Эдуарда.
— Питер, — начал Амос Штанфорт свой разговор с мужественным, теперь совершенно беззаботным охотником. — Нужно похоронить поскорее моего брата. Мне не хотелось бы опускать его труп в воду, если вы думаете, что можно, не подвергаясь опасности, перенести его на твердую землю. Не зайти ли нам в ближайшую бухту и исполнить эту печальную церемонию, если только, повторяю я, мы не подвергнемся случайной опасности?
