Найнуэйс провел рукой по своим коротко стриженным волосам серо-стального цвета.
– Не знаю точно. Месяц или два назад. Не могу вспомнить.
– Это было в ночь на Рождество.
– Ночь на Рождество! Вот видите! Разве это не свидетельствует…
– А знаете ли вы, Томас, что я уже год бьюсь над тем, чтобы Трэнтер чаще ходил в церковь? И вы считаете, – рассудительно спросил Кристи, – что сейчас, когда он впервые за четыре месяца перешагнул ее порог, я должен обрушить на него праведный гнев?
Староста попытался изобразить раздумье, но Кристи знал наверняка, что в действительности его устроила бы только расправа в старинном духе – с кандалами, позорным столбом и гнилыми фруктами, которыми разъяренные крестьяне забросали бы прикованного Трэнтера.
– Не знаю, что и сказать – за или против, – с сожалением произнес он наконец. – Просто я думаю, надо сохранять бдительность. Да, постоянно быть бдительным.
– И в этом, я, несомненно, могу положиться на вас. А теперь давайте посмотрим записи в книге.
Но не успели они начать, как вновь вошла миссис Ладд, на сей раз с письмом.
– Прошу прощения, викарий. Посыльный из Линтон-холла принес вам это.
– Извините, – пробормотал Кристи, не глядя на старосту, который при слове «Линтон-холл» весь напрягся, готовый умереть на месте, только бы узнать содержание послания.
«Его Преподобию Кристиану Морреллу, дом викария церкви Всех Святых», – было написано на конверте легким, но решительным почерком – не рукой Джеффри. Кристи вскрыл его и прочитал вложенное внутрь краткое приглашение.
«Джеффри и я будем счастливы, если Вы составите нам компанию за ужином сегодня вечером в удобное для вас время».
И подписано просто:
«Энни Верлен».
Он поднял глаза:
– Посыльный ждет ответа?
Миссис Ладд кивнула. Кристи взял лист бумаги из ящика стола. Подражая лапидарной манере ее светлости, он написал:
«Спасибо. Буду в шесть тридцать. Кристиан Моррелл».
Он изобразил на лице самую глубокую тревогу и сказал старосте Найнуэйсу:
– Мне чрезвычайно жаль, Томас, но, боюсь, мне придется уйти.
И это было самое приятное, что с ним случилось за день.
***
Линтон-Грейт-холл располагался не далее как в полумиле за последним коттеджем на Главной улице, его земли тянулись по берегам Уика и спускались на дно миниатюрной долины. Когда люди в Уикерли говорили «подняться в Холл», это не имело ничего общего с реальной топографией. Потому что деревня была расположена выше господского дома, а не наоборот, но это свидетельствовало о том уважении, которое крестьяне питали к своему лорду вот уже четыреста лет.
