Однако Ричард Пратт не прикасался к вину. Его внимание целиком и полностью было приковано к восемнадцатилетней дочери Майка Луизе. Он сидел, наполовину повернувшись к ней, улыбался ей и рассказывал ей какую-то историю о шеф-поваре одного парижского ресторана. В разговоре он все больше подавался вперед, казалось, еще немного и он от своего усердия совсем столкнется с ней, а бедная Луиза отклонялась от него настолько, насколько только могла, вежливо, но не без тени отчаяния, кивала ему и старалась избегать его взгляда, фиксируя глазами верхнюю пуговицу его смокинга.
Мы покончили с рыбой, и служанка начала обходить одного за другим, чтобы собрать тарелки. Подойдя к Пратту она заметила, что тот еще ничего не съел, и осталась стоять в нерешительности. Пратт поднял голову, сделал ей знак удалиться и принялся поспешно есть. Проворными, порывистыми движениями он забросал маленьких, поджаристо-коричневых рыбок себе в рот, поднял свой бокал, осушил его двумя быстрыми глотками и тотчас же повернулся к Луизе Скофилд, чтобы продолжить прерванный разговор.
Майк все видел. Я помню, что он, очень спокойный и сдержанный, сидел на своем месте и не сводил глаз со своего гостя. Его круглое, приветливое лицо как будто на мгновение обмякло, однако он взял себя в руки и не сказал ни слова.
Вскоре служанка принесла второе блюдо, огромный кусок жаркого из говядины. Она поставила его перед Майком на стол, и он встал, чтобы нарезать его. Он резал мясо очень тонкими ломтиками и осторожно клал их на тарелку, подносимую ему служанкой. Когда все, включая его самого, получили свою порцию, он отложил в сторону нож, оперся руками о край стола и чуть подался вперед.
-- Так, -- сказал он, обращаясь ко всем нам, но смотрел при этом на одного Ричарда Пратта, -- а сейчас -- красное вино. Мне надо сначала сходить за ним, поэтому прошу извинить меня, если я на секунду вас оставлю.
-- Сходить, Майк? -- спросил я. -- Где же оно?
-- В моем рабочем кабинете -- откупоренное, чтобы могло дышать.
-- А почему в кабинете?
-- Из-за комнатной температуры, разумеется. Оно стоит там уже двадцать четыре часа.
-- Но почему именно в кабинете?
-- Потому что это лучшее место в доме. Ричард посоветовал мне его, когда в последний раз был у нас в гостях.
Услышав свое имя, Пратт обернулся.
-- Ведь так? -- спросил Майк.
-- Да, -- подтвердил Пратт и солидно кивнул головой. -- Это так.
-- На зеленом ящике картотеки в моем кабинете, -- сказал Майк. -- Это и есть то самое место, которое мы выбрали. Свободное от сквозняков местечко в помещении с равномерной температурой. Минуточку, я сейчас.
