Еще через мгновение они лежали на мягкой траве, слившись в страстном поцелуе. Он целовал ее вновь и вновь. Целовал с такой горячей нежностью, как может целовать только по-настоящему любящий мужчина.
— Не надо думать, что хорошо, а что плохо во всем этом. Думай о том, что мы вместе сейчас, о том, как я люблю тебя.
Но и без этих слов все тревожащие Нэнни мысли о греховности их связи исчезли. Под напором страсти разум уступал. Некая плотина, до сих пор удерживавшая бурное половодье чувств, была прорвана. Губы ее прильнули к губам Сэма. Дыхание их смешалось. Сейчас для нее существовали только сладостная тяжесть его тела и дурманящий аромат мягкого травяного ковра, на котором они лежали. И еще всепоглощающее желание принадлежать ему. А потом, будто вспышка молнии, сказочное, не сравнимое ни с чем наслаждение, зародившееся внутри и разлившееся по ее телу.
Возвращение из волшебного мира чувств было неторопливым и приятным. Нэнни чувствовала обволакивающее тепло его сильных рук, слезы благодарности выступили на ее глазах. Она ощутила под своей щекой плечо любимого, такое сильное, с такой шелковистой кожей! Наслаждаясь умиротворением и покоем, которые она могла испытать лишь рядом с ним, Нэнни незаметно для самой себя погрузилась в сон.
Нэнни проснулась, и первым ее ощущением было то, что все вокруг вдруг непонятным образом изменилось. Некоторое время она лежала с закрытыми глазами, стараясь понять, почему она одна и отчего чувствует себя такой разбитой. Не было ни надежного мускулистого плеча, ни сжимающих ее в крепких объятиях сильных рук.
На дворе была поздняя ночь. Даже сквозь сомкнутые веки она ощущала утомительно-яркий свет лампы. Лежала она не на приятно пахнущей свежей траве — ее тело чувствовало грубое прикосновение жестких простыней. Единственное, что оставалось таким же, — ее влажные от слез глаза. Все остальное было другим. Она и сама была другая — легкая, будто перышко, летящее в какую-то неведомую даль. И от этого ощущения Нэнни почувствовала себя счастливой. Она знала, что летит туда, где скоро будет свободной от всех мук, знала, что ее ждут на небесах.
Нэнни открыла глаза и увидела склонившуюся над ней дочь.
— Ты спала, мама.
— Саммер[1]. — Она слегка улыбнулась. — Моя прекрасная Саммер.
— Тебе что-нибудь нужно, мама? — Мягкие, заботливые пальцы смахнули слезинки с лица Нэнни.
— Нет.
Голос больной женщины прозвучал тихо и печально. Она не могла скрыть разочарования от того, что очнулась в другом месте и в другом времени. В надежде вновь услышать страстный шепот, ощутить тепло и чувственную бурю Нэнни вновь закрыла глаза и тут же застонала от невыносимой боли. Нет, это время еще не пришло. Но придет… уже скоро… вот-вот.
