Дорога в космос | страница 64
Я слушал товарищей и молчал. Ведь предстояли такие рекорды, перед которыми все достигнутое бледнело. Вспомнились лётчики, с которыми я был на приёме у Главного маршала авиации. Каждый из них горел решимостью отдать все свои силы для подготовки к таким полётам. Каким-то подсознательным чутьём я догадывался, что каждый из них установит космический рекорд: одни раньше, другие позже. Дело было во времени.
Над учебником.
Играл патефон. Борис Вдовин прочёл своё новое стихотворение. Затем спели хором, а под конец заговорили о новом законе, принятом сессией Верховного Совета СССР, о значительном сокращении наших Вооружённых Сил. Закон этот взволновал офицеров полка, и все разговоры обязательно сводились к нему.
— Ты вот идёшь в испытатели, — говорил Вдовин, — а мне наверняка придётся на «гражданку» подаваться… Все начинать сызнова…
Товарищи понимали, что закон, видимо, коснётся и нашего полка.
Ведь главным видом Советских Вооружённых Сил стали ракетные войска. Ракета потихоньку вытесняла и авиацию, и артиллерию; иным становился облик всей нашей могучей Армии и Флота — численно они уменьшались, а огневая мощь их возрастала. Тех, кто должен был уйти из рядов Вооружённых Сил, новый закон обеспечивал жильём и работой.
Вскоре радио, а затем газеты сообщили о подвиге четырёх советских солдат, занесённых штормом на барже в Тихий океан. Они проявили выдержку и отвагу, преодолели, казалось бы, самое непреодолимое. Асхат Зиганшин, Анатолий Крючковский, Филипп Поплавский и Иван Федотов были людьми советской закалки. Их замечательная поэтическая история волновала лётчиков. Каждый из этой отважной четвёрки оказался человеком большой храбрости, физической выносливости, несгибаемой воли к победе. Казалось бы, в центре урагана, в котором очутилось их утлое судёнышко, не было никаких надежд на спасение, но советские парни не растерялись и не отказались от борьбы. Несмотря на молодость, за плечами у них были годы учёбы, труда, опыта. Это был маленький сплочённый коллектив, воспитанный партией и комсомолом. Они по-братски делились каждой каплей воды и каждым куском вареной кожи, нарезанной из сапог. Они ещё раз доказали, сколь прочны узы войскового товарищества.
Подвиг отважной четвёрки гармонировал с моим приподнятым настроением. Мне хотелось в преодолении трудностей быть таким же, как они, не бояться разбушевавшейся стихии, смело вступать с ней в борьбу. Ведь космос — тоже опасная стихия.
В доме приготовились к отъезду. Было жаль расставаться с товарищами, с полюбившейся суровой природой, со сполохами северного сияния.
