У нее не было никаких доказательств, кроме слов Шейна, что он не виноват в случившемся. Но что, если обвинения справедливы? Что, если он действительно специально выпустил свою кобылу, чтобы она понесла от племенного жеребца Томпсонов? Когда-то она доверяла своему мужу, но с тех пор прошла целая вечность. Сейчас он другой человек. Может ли она все еще верить ему?
После солнечного дневного света Кэтлин почти ничего не видела в полутьме конюшни. Но ей и не нужно было видеть, она и так все знала. Белая отметина во лбу Звездочки говорила сама за себя.
– Но ведь кто-нибудь может пострадать. – Кэтлин все еще пыталась разговорить Рейчел, которая медленно шла от одного стойла к другому, пристально разглядывая животных. – Разве тебе наплевать на это?
Рейчел обернулась и резко сказала:
– Послушай, куколка городская, если хочешь задержаться в этих краях, привыкай к тому, как тут устроена жизнь. Никто ничего ни у кого не крадет. Ни лошадей, ни воду, ни семя нашего племенного. И если Макенна станет и дальше воровать, то не Господь воздаст ему по заслугам, а я лично.
– Но ведь существует же закон. Почему нужно решать это с помощью брани и ружей?
– Да что ты вообще понимаешь? – не унималась Рейчел. – Твои белые кружевные рукава и навощенные туфли не годятся, чтобы копаться в коровьем дерьме. Моя мать и двое братьев умерли ради того, чтобы добыть эту землю. Мы воевали с индейцами, волками и ренегатами, чтобы удержать каждую пядь ее, и отступать не намерены.
Кэтлин отшатнулась назад, пораженная непреклонностью, которая звучала в голосе Рейчел. Вдруг кто-то пошевелился в темноте конюшни, и обе они, и Рейчел и Кэтлин, резко обернулись на шум. Из полумрака появилась сумрачная фигура.
– Мэри? – удивилась Кэтлин. Она была уверена, что Мэри осталась с Дерри на кухне. Как она пробралась в конюшню, не попавшись никому на глаза?
Мэри кивнула Рейчел и вышла в центральный проход.
– Мэри давать молодой кобыле уксус. Полезно для молодой мамы. Больше молока для малыша.
– Вот его-то мне и надо увидеть. – Рейчел перегнулась через жерди стойла.
Кэтлин затаила дыхание.
– Черт возьми, – выругалась Рейчел, – везет же этим ирландцам.
Кэтлин, ничего не понимая, подошла к стойлу. Жеребенок лежал в соломе рядом с матерью: ушки навострены, глаза испуганно смотрят на людей. Черная мордашка тычется вперед. Хвостик метет пол. И никакой звезды во лбу. Кэтлин недоуменно моргнула. Малышка была черна, как южная ночь. Никаких следов белой отметины.
