Оглядевшись в последний раз по сторонам, Шейн подобрал одежду, ботинки, ружье и пошел к дому, на встречу с Кэтлин.
Она пообещала себе, что не уснет в постели Шейна. Но поздний час и усталость после трудного, насыщенного событиями дня сделали свое дело. Кэтлин задремала и проснулась только от скрипа открывающейся двери.
– Кто? – Она распахнула глаза, и ее взору предстал Шейн. Ей потребовалось некоторое время, прежде чем она поняла, где находится и что здесь делает. Ее муж стоял перед ней с ботинками в одной руке и рубашкой в другой. – Шейн?
– Ты ждешь кого-то еще, дорогая?
Только тут Кэтлин поняла, что он наг, как в день, когда появился на свет. И Кэтлин это ужасно возбудило. Лунный свет освещал его широкие плечи, крепкий стан и бугры мускулов. Ей захотелось ущипнуть себя, чтобы увериться, что она не спит. 10^
В комнате было свежо. От него пахло липой и сеном. Нет, Шейн не был сном, он был вполне реален и осязаем.
Но ощущение, что все происходит не наяву, а во сне, не проходило. Наверное, даже замужняя женщина испытывает стыд и смущение, когда видит своего мужа в чем мать родила. Она не могла оторвать от него взгляда. Равно как и не могла остановить поток бесстыдных мыслей, что лезли ей в голову. Облизнув губы, она попыталась прийти в себя и собраться с мыслями.
– Я-то думал, что за тобой придется бегать по всему дому, – сказал Шейн, улыбаясь, – а ты здесь, где я и хотел тебя увидеть.
Кэтлин натянула конец простыни, прикрывая грудь.
– Ты, наверное, считаешь меня бесстыжей, – начала оправдываться Кэтлин, – но я просто не хотела будить Дерри, вот и прилегла здесь...
– Кейти, детка, тебе не нужно извиняться за то, что ты спишь в постели мужа.
Она вздрогнула, когда Шейн потянул на себя простыню, которой прикрывалась Кэтлин.
– Ты чудесно выглядишь.
Он опустился на кровать и устроился в ногах у Кэтлин. Она была не совсем голой. На ней был белый легкий халатик, закрывающий ее тело до середины бедра. Вот только ткань истончилась от многочисленных стирок до прозрачности утреннего тумана.
Кэтлин подумала, что выглядит полной дурой, и оттого прижала руки к груди.
– Не бойся меня, Кейти, – прошептал Шейн. Слова его были для нее слаще меда.
– А кто сказал, что я боюсь? – прошептала она в ответ. Лгунишка. Кэтлин сама себе не верила. Она очень боялась. И больше всего она боялась быть хуже, чем егоСериз.
– Ты же знаешь, Кэтлин, я тебя никогда не обижу.
А так ли это? Она вся дрожала. И воздуха вдруг стало не хватать для дыхания.
