– Таких змей надо кормить очень редко. – Отвернувшись от клетки с ее любознательным, но очень медлительным обитателем, Слейл осмотрел остальную часть кухни. – Ну что ж, я думаю, место здесь ничуть не хуже, чем любое другое. То, зачем мы пришли, можно сделать. Принесите ларец.
Солдаты быстро вынесли вперед тяжелый ящик и поставили возле раковины, в которой обычно мыли посуду и чистили овощи. Они вынуждены были тащить его всю дорогу из Малостранки, и не были от этого в восторге.
Слейл подошел к ящику и развязал тесемки. Сняв крышку, он махнул солдатам. Из толстой войлочной упаковки они извлекли небольшой ларец, сделанный из серебра и украшенный красивыми, но недорогими полудрагоценными камнями. Солдаты поставили его на прочный деревянный стол, занимающий середину комнаты. Тускло мерцая в приглушенном проклятом сером свете, он будто почувствовал облегчение, освободившись из плена. При живом солнечном свете его опалы и агаты, аметисты и топазы ярко бы сверкали и переливались. Но сейчас в них не было ни капли жизни. Как и все остальное в мире, они превратились в бесцветные куски породы, задушенные заклинанием Мундуруку.
Слейл аккуратно нажал на защелки и откинул крышку. Внутри ларец был выстлан роскошной плисовой подкладкой. При нормальном свете она была, должно быть, пурпурно-алого цвета, но сейчас стала всего лишь тусклой мягкой подушкой. Внутри, в закрытом хрустальном фиале (Фиал – плоская низкая чаша для питья и для возлияний во время жертвоприношений), покоилось две пригоршни пепла – все, что осталось от почитаемого мага Суснама Эвинда.
По старинной колдовской традиции убитые горем маги тайком вынесли тело Суснама Эвинда из Кил-Бар-Бенида и кремировали его, как только добрались до безопасной крепости Малостранки. Останки они уложили в серебряный ларец и решили, что прах следует в целости и сохранности доставить в жилище покойного и развеять среди вещей. Это тоже соответствовало традициям волшебников.
За время похода через лес Фасна Визель некоторые солдаты не раз принимались роптать и никак не могли понять, зачем все это нужно делать. От них, однако, требовалось не понимание, а исполнение приказа. По крайней мере, ими командовал разумный, понимающий офицер. Слейл не был напыщенным ослом и не имел никаких амбиций, свойственных потомкам благородных богатых предков, помешанным на лентах и наградах. Это был настоящий солдат, с которым его подчиненные чувствовали себя на равных.
