– Там и останется.
– Не дай ей меня забрать. Умоляю! – Джеймс попытался подняться, полный решимости.
От резкого движения его пронзила острая боль. Лицо покрылось бледностью. Он вскрикнул и, рухнув обратно на постель, впал в благословенное забытье.
Теперь можно было осмотреть его. Алиса откинула одеяло, пропитавшееся кровью.
– Ранение в живот.
– Самое опасное, – проговорил Роган, стоя у нее за спиной.
Он стоял совсем близко. Алиса ощущала его дыхание на своей шее. В голосе его звучало отчаяние.
– Оставь меня с ним, – велела Алиса. Роган стиснул ей плечо и вышел.
Довольно скоро Алиса поняла, что вряд ли удастся спасти мальчика. Но отступать не собиралась.
– Я могу помочь?
Алиса подняла голову и увидела Анну.
– Тебя от крови не тошнит? Та помотала головой.
– Говори, что делать.
Алиса объяснила, и они принялись хлопотать над юным Джеймсом вместе.
Алиса чувствовала, что целительство привилегия, и старалась завоевать то уважение и внимание, которого заслуживала эта профессия. Она общалась с учеными целителями, а также с женщинами, которые продолжали трудиться, несмотря на злоключения и ошибки.
Одна из них произвела на Алису особенно сильное впечатление. Женщина жила отшельницей в лесу, со временем состарилась, но ум оставался острым, как и в юные годы. Звали ее Гретель. Она научила Алису таким методам целительства, которые можно было бы принять за ересь.
Она заставила Алису поклясться, что та сохранит тайну, не будет передавать знания другим, прежде чем не убедится, что сможет доверить той или иной женщине свою мудрость.
И сейчас Алиса решила использовать эти познания для спасения Джеймса. Гретель вскрывала мертвых животных и показывала Алисе их внутренности. Она объяснила Алисе, что, если внутренние органы не повреждены, следует зашить рану и помолиться.
Внутренние органы Джеймса не повреждены. Если зашить рану, смазать ее смесью, рецепт которой дала Гретель, и молиться, чтобы не случился жар, Джеймс, возможно, выживет.
Шанс невелик, но упускать его нельзя.
– Я зашью рану, – сказала Алиса.
– Но все его внутренности наружу. От таких ран не выживают. – Анна указала на рассеченный мечом живот. – Рана слишком велика, чтобы ее можно было зашить. Шов разойдется, боль будет невыносимой.
– Это верно, – согласилась Алиса. – Но он без сознания и ничего не почувствует. – Она ополоснула окровавленные руки в миске, стоявшей на сундуке у кровати. – К тому же я не собираюсь стоять и смотреть, как он умирает медленной мучительной смертью. Если чувствуешь, что не сможешь мне помочь, я пойму.
