– Сомневаюсь в этом, леди Джиневра, – помолчав, сказал Хью. Он все еще улыбался, но из его глаз исчез веселый блеск. Джиневра сразу это заметила, и ее улыбка погасла.
– Интересно, из-за чего поссорились дети? – поспешила она сменить разговор.
– Узнаем со временем.
– Да, наверное. – Поколебавшись, она сухо добавила: – Мы обедаем в столовой позади пиршественного зала. Думаю, вы с Робином присоединитесь к нам.
Хью нахмурился:
– Вчера мы приняли ваше приглашение прийти на празднование дня рождения Пен, однако я больше не намерен злоупотреблять вашим гостеприимством. Пока будет идти расследование, мы с Робином будем жить в лагере.
Этим он лишит ее возможности влиять на него, настраивая в свою пользу. Более того, она не будет знать, как продвигается его следствие.
– О, перестаньте, милорд, – весело проговорила Джиневра. – Неужели вы не предоставите случая Пен и Робину помириться? Кроме того, вам не кажется, что вы должны получше узнать меня? Как вы сможете судить обо мне, если не будете общаться со мной? Ведь прежде чем обвинить меня, вы должны убедиться в том, что я способна на убийство.
Она улыбнулась, ее глаза снова призывно заблестели, и Хью опять ощутил, что его ум с сердцем не в ладу.
– Вы боитесь, что близкое знакомство со мной каким-то образом скомпрометирует ваше расследование? – осведомилась она и, видя, что он медлит с ответом, спросила: – Милорд, вы боитесь колдовства?
От внимания Хью не укрылась прозвучавшая в ее вопросе насмешка. Солнце пекло ему затылок, в нагретом воздухе витал аромат духов Джиневры – розмарина и лаванды. Сапфировая брошь, приколотая к четырехугольному вырезу там, где виднелось нежное кружево рубашки, искрилась в лучах солнца. Вуаль была сшита из такого же шелка цвета слоновой кости, что и подкладка манжет из розового бархата.
– Да, – медленно ответил он. – Но сомневаюсь, что паду его жертвой, мадам.
– А как вы это узнаете, если спрячетесь за воротами? – Джиневра рассмеялась. Ее смех был нежным и мелодичным, но в глазах читался вызов. – Забавно, что мужчины называют женщину колдуньей, когда они боятся ее.
Хью незамедлительно парировал.
– Я воспользуюсь вашим гостеприимством, мадам, лишь для того, чтобы доказать, что я беспристрастен в своем расследовании, – заявил он.
Джиневра снова рассмеялась:
– Милорд, вы были пристрастны, когда ехали сюда. Кстати, вы подозреваете меня в том, будто я могу заставить вас изменить свое мнение.
Хью прищурился:
– Ну что ж, миледи, попробуйте. – Он поклонился.
