Граф со скрипом отодвинул стул, поцарапав полированный дубовый пол. Толпа игроков расступилась, пропуская его к французским дверям, открытым по летнему времени, чтобы смягчить жару, царившую в комнате. Он преследовал на небольшой балкон, выходивший на Сент-Джеймс-стрит. Тяжелые занавеси сомкнулись за ним.
Чарлз Фокс устремился за графом, внезапно издав восклицание, сделал шаг, но тут прогремел пистолетный выстрел. Фокс не успел даже дойти до двери. Он порывисто раздвинул портьеры и опустился на колени возле неподвижного тела Данстона. Не было никакой надобности щупать его пульс, потому что верхняя часть головы отсутствовала. Под тело уже натекла лужа крови. Она просачивалась сквозь перила балкона и капала вниз, на улицу.
Игроки толпились у двери, протискивались на балкон, склонялисьнад телом. Герцог Сент-Джулз, оставшийся в одиночестве, не спеша собрал карты, перетасовал их и положил в коробку.
– Что за дьявольские игры, Джек? – грубо спросил Джордж Кавена, входя в комнату.
– Игры окончены, Джордж, – ответил тот, пожимая плечами.
Он взял свой бокал и допил вино.
– Лэйси был трусом и умер смертью труса.
– А что еще ему оставалось, приятель? – поинтересовался Джордж. – Ведь ты его разорил.
– Он сам принимал решения, мой дорогой, он, а не я, – возразил его друг, слегка растягивая слова. – Он пошел на риск по доброй воле.
Герцог поднялся с места, и лакей поспешил помочь ему избавиться от байковой куртки – униформы всех профессиональных игроков. Он надел собственный сюртук малинового бархата поверх сапфирового жилета, снял с запястий нарукавники и отряхнул кружевные манжеты. За нарукавниками последовал кожаный козырек. Его черные, как ночь, волосы были связаны на затылке в хвостик сапфировой бархатной лентой. Поразительно контрастировавшая своей белизной прядь спускалась на широкий лоб, куда волосы ниспадали мыском. Джордж знал, что у Сент-Джулза эта белая прядь была всегда, что не облегчало ему жизнь в Вестминстерской школе, где царили грубые и жестокие нравы. Но его сверстники и однокашники скоро убедились, что Джек Фортескью – крепкий орешек. Он дрался без зазрения совести, никогда не оставлял брошенного вызова без ответа и, как правило, выходил из любого побоища потрепанным, покрытым кровью, но победоносным.
И неизвестно, когда и при каких обстоятельствах Фредерик Лэйси, граф Данстон, и Джек Фортескью, герцог Сент-Джулз, стали смертельными врагами.
– Неужели это было так необходимо, Джек? – спросил Джордж напрямую.
