— Неужели? — Он подался вперед. — Вот ты, например, можешь умножить триста двенадцать, скажем, на… девяносто семь, Гэвин?
От неожиданности Гэвин замолчал, но быстро взял себя в руки.
— Конечно. Дай мне перо…
— Нет, я хочу, чтобы ты сосчитал в уме. — Он с улыбкой обернулся к жене: — Кэролайн?
Она судорожно сглотнула.
— Прошу прощения?
Все смотрели на Кэролайн, кроме ее отца, который продолжал есть.
— Ты можешь умножить триста двенадцать на девяносто семь?
— Конечно, может, — воскликнула Стефани. — Скажи им, Кэролайн.
Она с тревогой взглянула на мужа:
— Мне кажется…
— Кэролайн, — прервал ее Брент, — ты можешь умножить триста двенадцать на девяносто семь?
— Да, — наконец пробормотала она.
— Это просто, — заявил Роберт, бросая салфетку на стол. — Если вы дадите мне время, я подумаю и скажу ответ. — Он одарил Кэролайн надменной улыбкой. — Ты можешь умножить четыреста семьдесят шесть на сто тридцать два, милая Кэролайн?
158
В душе ее поднималась волна гнева. Она терпеть не могла мужчин, которые подобным образом обращаются с женщинами, унижая их в присутствии других людей. Ей захотелось поставить на место этого самодовольного умника.
Она усмехнулась.
— Будет шестьдесят две тысячи восемьсот тридцать два,
милый Роберт.
— Ничего себе! — хмыкнул Гэвин, пододвигая к себе жареную утку.
Карл медленно встал.
— Давайте проверим,
— Возьмите перо в моем кабинете, — небрежно сказал Брент. Это были первые слова, которые он сказал мужу своей сестры.
Карл ушел. Минуты тянулись томительно медленно. Все молча ели, делая вид, что ничего не произошло. Когда он наконец вернулся, в воздухе повисло почти осязаемое напряжение.
Карл улыбнулся и подмигнул Кэролайн, кладя на стол листок бумаги.
— Мне понадобилось чуть больше времени, чтобы умножить четыреста семьдесят шесть на сто тридцать два. Но, похоже, она дала верный ответ, джентльмены. Какое у тебя получилось число, Кэролайн?
Она откашлялась.
— Шестьдесят две тысячи восемьсот тридцать два.
— Я доверил бы ей свою бухгалтерию, — заявил Карл, садясь на прежнее место.
Кэролайн весело улыбнулась, потом набралась смелости и опять посмотрела на мужа. Взгляд, которым он ее наградил, был полон восхищения и гордости. У нее внезапно появилось неуместное желание — подойти к нему, обхватить его лицо ладонями и поцеловать в губы, вложив в этот поцелуй всю свою затаенную страсть.
— Кажется, уже десять? — слишком громко спросила Джейн. — Я готова к десерту.
Все присутствующие словно очнулись и разом загалдели.
