Она вдруг словно очнулась. Тряхнув головой, она сказала:
– Мне жаль, что так случилось.
– Нет, не жаль. И мне не жаль. Мы оба знали, что так будет.
– Это не повторится.
Он чуть было не рассмеялся, но сказал:
– Как будет угодно леди.
– Хотя мне и понравилось. – Она посмотрела на него искоса.
Неужели она в этом призналась?
– Мне тоже. Я вообще не помню, – серьезно добавил он, – чтобы мне когда-нибудь так понравился поцелуй. Честно, Ливи.
– Почему? – шепотом спросила она.
Он не ожидал, что она спросит, и, конечно же, не был готов ответить. Но правда как-то сама собой открылась.
– Я никогда не знал такой женщины, как ты. Во всем – в том, что ты делаешь или говоришь, и даже в том, как целуешься, ты особенная.
– Я могла бы сказать то же самое о тебе, Сэмсон. Я не знала другого такого мужчины, как ты.
– Даже Эдмунда? – не удержался он.
– Особенно Эдмунда, – не задумавшись ни на мгновение, ответила она.
Волна странных эмоций захлестнула его. Никто никогда не считал, что он настолько отличается от своего брата. Ирония была в том, что первой это заметила Оливия.
– Нам надо вернуться в зал.
– Дьявол бы побрал этот раут. – Она широко улыбнулась.
– Господи, вот вы где. Как вам удалось найти сюда дорогу?
Оливия отшатнулась от Сэмсона и повернулась к стоявшей в тени фигуре женщины, наблюдавшей за ними с некоторого расстояния. Оба узнали ее по голосу.
«По ее голосу».
Ощущение нереальности было таким сильным, что Сэмсона прошиб холодный пот.
– Вы... уронили веер, дорогая.
– О! И правда. – Оливия очнулась первая. Она подняла веер. – Мы с мужем просто разговаривали, тетя Клодетт.
– Разумеется. Чем же вы еще могли заниматься здесь наедине?
Она подошла к ним ближе, и образ, который он гнал из своих мыслей, своих воспоминаний, своего прошлого, предстал перед ним наяву.
«Господи Иисусе!»
– Ночь такая теплая, тетя, что мы с Эдмундом...
– ...решили побеседовать при луне. Чудно. – Сэмсон не мог сдвинуться с места, снова переживая кошмар, от которого он так долго пытался избавиться.
«Клодетт. Боже милостивый. Эдмунд, что ты наделал?»
Оливия взяла тетку за плечи и поцеловала ее в обе щеки.
– Рада тебя видеть. Эдмунд, это графиня Ренье.
Она сказала это специально для него, чтобы подсказать ему титул тетки, а он понял, что Оливия даже сейчас не представляет себе глубину предательства его брата.
Клодетт смотрела мимо Оливии, и Сэмсон ощутил на себе ее пристальный взгляд и исходивший от нее поток не очень приятных эмоций.
