– Говоришь, он тебе не нравится?
– Не нравится. Но теперь нет смысла тащить палаш из ножен. Он дал ей в собственность огромное имение, массу денег и драгоценностей. Она теперь светская львица, у всех на устах, все ею восхищаются.
Грубое лицо шотландца приняло бесстрастное выражение:
– Бедная маленькая Зарабет. Она всегда была такая тихая и добрая.
– Тихая? Зарабет? Да она настоящий сорванец! Но сердце у нее мягкое.
– Она была добра ко мне. – Эган помолчал, потом заговорил своим обычным беспечным тоном: – Она никогда не говорила обо мне?
Деймиен покачал головой.
– В последнее время мы почти не виделись.
– Черт возьми! – негромко пробормотал Эган, несколько мгновений постоял молча, думая о своем, затем, словно бы вспомнив о нынешнем положении вещей, выпрямился и хлопнул Деймиена по плечу.
– Что же, друг мой, пора. Прощайся со свободой.
И они вместе направились в бальный зал.
– Насколько я понимаю, ты сам никогда не думал о браке? – спросил Деймиен, хотя и знал ответ заранее. У Эгана были очень твердые убеждения относительно женитьбы – «только через мой труп».
– Никогда, – с чувством отвечал Эган. – Останусь беззаботным холостяком до конца своих дней.
– Ты вполне можешь изменить свое мнение, когда увидишь мою невесту. Но если это случится, помни, она уже занята и я не отступлюсь.
– Не бойся, – отвечал Эган. Они вошли в зал, и слова замерли на устах у шотландца. Деймиен и сам едва сдержал крик восхищения. Раньше он не очень-то обращал внимание на усилия лондонских модисток, которые заполняли дом в последние дни, но сейчас перед ним предстали все результаты их усилий.
Пенелопа была великолепна в платье кремового цвета, собранном под грудью и ниспадающем на пол безупречной линией. Мелкие жемчужины украшали корсаж, немного приоткрывавший грудь. Кружевные рукава прятали лишь верхнюю часть рук, оставляя локти открытыми. Волосы медового цвета были собраны на затылке в тугие локоны, в них сиял крупный жемчуг. Одна вьющаяся прядь изящной спиралью спускалась на шею.
В зале находилось не менее сотни гостей, разделявших жениха и невесту, но взгляд Пенелопы тотчас устремился к Деймиену и больше не отрывался от него. Он приближался. Полные розовые губы девушки слегка приоткрылись.
Гости замолкали и расступались, давая принцу дорогу. По залу словно пробежал ветерок. Деймиен никого не видел. Только Пенелопу, ее золотисто-зеленые глаза, ее вожделенное тело, скрытое великолепным нарядом, который принцу хотелось тут же сорвать.
