И вот, стоя в лучах закатного солнца у выходящего в сад греческого окна, Пенелопа получила от своей матери древнее серебряное кольцо.
– Я вручаю тебе это кольцо по собственной доброй воле, – проговорила леди Траск, – чтобы ты хранила и берегла его, пока предназначение его не потребует.
Произнося эти слова, леди Траск слегка хихикнула. Саша при этом стоял так близко к Пенелопе, что она чувствовала его дыхание. Наконец леди Траск надела кольцо ей на палец.
Пенелопа опустила глаза на листок, где Саша заботливо написал нужный ответ.
– Я принимаю это кольцо как символ своего рода. Я буду носить его с гордостью и сохраню его для своего предназначения.
Губы Саши двигались вместе с губами Пенелопы, и когда девушка наконец отпустила руку леди Траск, он облегченно вздохнул.
– Свершилось.
Нвенгарские слуги в зале завопили от радости. Кое-кто из английской прислуги – тоже. Мейтерс, правда, выглядел расстроенным, но остальные слуги леди Траск явно решили, что веселый нрав нвенгарцев и обычай по любому поводу выставлять эль или виски им больше по вкусу, чем их привычная чопорность.
– Да здравствует принцесса Пенелопа! – раздались голоса на английском и нвенгарском языках.
Леди Траск явно гордилась, Меган выглядела взволнованной.
Деймиен наблюдал за Пенелопой, она делала вид, что не замечает, но читала в его синих глазах страсть, ожидание и надежду.
Опасаясь поддаться искушению, Деймиен после церемонии уехал. Ему хотелось притянуть Пенелопу к себе и целовать, целовать, целовать.
Кольцо на ее пальце означало, что Пенелопа признает свое происхождение и готова принадлежать ему – стоит только протянуть руку. Она смущенно смотрела на него блестящими глазами, начиная верить в свою судьбу, но еще не до конца решившись принять ее.
Деймиену хотелось увлечь ее в постель и показать, в чем теперь заключается ее предназначение.
Лучше всего уехать, иначе он непременно подхватит девушку на руки и унесет наверх, в спальню, разрушив таким образом пророчество, разорив свою страну и сыграв на руку Александру.
Чтобы обуздать страсть, он взял с собой Петри и поскакал в деревню посмотреть, как идут приготовления к празднику.
Литтл-Марчинг кипел бурной деятельностью.
По Хай-стрит катили повозки и телеги с полотном и строительными материалами. В конце улицы, на деревенской площади, возвели помост. Над ним уже развевались штандарты принца – два оскалившихся золотых волка на темно-синем фоне. Навесы синих и золотых цветов Нвенгарии хлопали на ветру почти у каждой двери и высоко поднимались над помостом.
