Но Эмилия была погружена в изучение журнала и не слышала, как Розабелла вошла. Она подняла голову, лишь когда та появилась перед ней.
– Надеюсь, зимний сад вам понравился? А в этих журналах оказались на редкость уродливые фасоны.
Розабелла не успела ничего ответить, как вошел Филип. Вид у него был непривычно суровый. Розабелла избегала его взгляда…
– Мне пора ехать, – сказала она, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. – Отец будет волноваться.
– Я к вашим услугам, мисс Келланд, – сказал хозяин.
– Хорошо.
– Значит, едем?
Розабелла попрощалась с Эмилией, во дворе их ждала двуколка. Примерно с милю они ехали молча, затем Розабелла решила, что надо начать разговор – выяснить отношения.
– Мистер Уинболт, вы, вероятно, недоумеваете, что… – дрожащим голосом вымолвила она, но он ее прервал:
– Простите меня: мне совсем не хочется обсуждать то, что произошло в зимнем саду. Могу лишь повторить, что я сожалею о случившемся. Вы правы – я вас не так понял, но все равно вина моя. Уверяю вас, что этого не повторится.
Он произнес это так решительно и непреклонно, что Розабелла засомневалась, стоит ли продолжать. Обман не позволял ей сказать то, что она хочет. Лучше молчать. Пусть Филип думает, что она сердится. Розабелла украдкой посмотрела на него. Он выглядел вполне спокойно, но настроение у нее от этого не улучшилось.
– Вы удивили меня в зимнем саду, – тихо сказала она.
– Да? Но я уже извинился, – холодно напомнил он.
– Наверное, я дала вам повод…
– Теперь мне известно, что это не так. Давайте прекратим этот утомительный разговор!
Однако, несмотря на его холодность, Розабелла продолжила:
– Я хотела бы, чтобы мы остались друзьями.
– Друзьями! – В его голосе прозвучала такая горечь, что у нее сжалось сердце. Она было наклонилась к нему, но тут же спохватилась и положила руку на колени. Не стоит показывать свою слабость. Однако ее жест не укрылся от Филипа, и он недоуменно нахмурил брови.
Они снова на некоторое время замолчали. Затем он сказал:
– Мисс Келланд, должен признаться, что вы меня поражаете. В начале нашего знакомства вы ясно дали понять, что относитесь ко мне равнодушно. Но потом у меня промелькнула слабая надежда…
– Нет-нет! – воскликнула Розабелла. – Вы не должны надеяться!.. Я не могу предложить вам ничего, кроме дружбы. Все остальное невозможно.
– Может, я внушаю вам отвращение? – (Она покачала головой.) – Тогда почему вы так категоричны?
– Я вынуждена! Я не могу позволить, чтобы вы питали несбыточные надежды. Поверьте, я не смогу относиться к вам иначе как к другу.
