– Там, внизу, человека убили, – с запинкой сказал следователь.
Это был новый следователь. Прежний, капитан Сергеев, навсегда исчез из игры Фаусты, неосторожно глотнув однажды пряного красного напитка, который доктор назвала «кровавая Мэри». Что с ним приключилось, неизвестно. Наверно, лучше этого и не знать.
– Ну и что? – сухо спросила доктор, смерив новенького взглядом.
– Насколько я знаю, прежняя владелица этой квартиры погибла три года назад при точно таких же обстоятельствах, – ответил следователь.
Видно было, что говорить ему трудно: что-то вздувалось и клокотало у него в горле.
Фауста ничего не сказала, только пристально смотрела на подопытного милиционера. Но тут, очень некстати, Марк вдруг выкрикнул у нее из-за спины:
– Как, неужели опять Зверь?
Этот крик как будто перерезал невидимый, но острый прут, протянувшийся было от Фаусты к горлу следователя. Тот с облегчением выдохнул и шумно сглотнул слюну; по лицу доктора прошла тень раздражения.
– Похоже, что так, – сказал следователь и судорожно сглотнул еще два раза, словно не верил, что у него это опять стало получаться.
– Зверь, не Зверь… – пробурчала доктор. – И что вы от нас хотите?
Толпа за спиной следователя тоже вышла из состояния анабиоза и зашумела.
– Устроились здесь, ведьмаки проклятые! – выпалила старушка с третьего этажа.
– Это кто здесь ведьмак? – спросила Фауста, переводя на нее глаза, и старушка немедленно заткнулась, но гул на лестничной площадке все разрастался.
– Ведьма! Оборотень! – кричали голоса из толпы.
– Значит так, – сказала Фауста и неожиданно улыбнулась. – Не ведьма, а двоедушница. Двоедушница-недоля. Брожу по утрам, ищу бедовиков.
Нападавшие настороженно притихли.
– Бедовиков знаете? – спросила доктор. – Это люди, имеющие предрасположенность к несчастью. Добровольцев-погибальцев прошу зайти в квартиру.
Добровольцев перед дверью не оказалось.
Пока Фауста недобро оглядывала скопище народу перед своей дверью, в передней появился кот, невыспавшийся и злобный. С возмущенным стоном потерся о хозяйкину ногу и лег перед ней на пороге в величественной львиной позе.
– А это кот-нелюб, ягода-белена, злой дух семейной жизни, – прокомментировала доктор.
Толпа стала редеть.
– Господи, что же это? – спросил следователь, который задышал опять часто-часто.
– Кот подземный с огненными ушами. Ходит под землей так, что только уши видны. Клады охраняет, – сказала Фауста, да еще и языком прищелкнула нагло.
Но тут, как назло, в разговор опять влез Марк:
