По желанию отца на Соланж было подвенечное платье матери. Оно было сшито из плотного атласа по старинной моде, с облегающим корсажем, стянутым прямо под грудью. Ткань прекрасно сохранилась, пролежав много лет в полной темноте, на дне обитого кожей сундука. Алый цвет был так же сочен и ярок, как в день свадьбы Жизели, и эффектно оттенял белизну кожи Соланж и непроглядную темноту ее глаз.
Каштановые волосы невесты были распущены, как и полагалось на свадьбе, и густой волной стекали по спине. На голове красовался сказочной красоты венец с цветами из сапфиров, аметистов, рубинов и с изумрудными листьями. В сердцевине каждого цветка переливалась крупная жемчужина. Лишь позднее Соланж узнала, что венец этот был свадебным подарком Редмонда.
Пальцы ее лежали на руке графа, твердой и неподвижной. Другой рукой Редмонд накрыл сверху ее ладонь, точно боялся, что она убежит. Как же сильно отличалась эта рука от сухощавой руки Дэймона! Почему-то только сейчас она поняла, как бесплодны были все ее по пытки переменить свою участь.
О боже! Ей нельзя думать о Дэймоне. Только не сейчас!
Утром он зашел к ней в последний раз. Соланж была уже почти готова, многочисленные служанки старательно делали вид, будто помогают ей одеваться. Ей вовсе не требовалось столько помощниц, и она прекрасно понимала, что они просто следят за ней по указанию отца.
Соланж молча принимала их навязчивое внимание, слушала их болтовню. Вся эта суета нисколько ее не трогала. Она покорно позволяла им пересмеиваться, трогать ее, поворачивать в разные стороны, словно была деревянной куклой. Они расправили складки платья, надели на ноги Соланж атласные туфельки, украсили ее браслетами, кольцами, ожерельем, умастили тело благовониями, которыми она обычно никогда не пользовалась. Соланж молчала.
Из коридора донеслись мужские голоса, и среди них она тотчас распознала один – голос Дэймона. Дверь распахнулась, и женщины, завизжав, торопливо окружили Соланж. Дэймон легко оттолкнул возмущенного стража и вошел в комнату. Окинув взглядом служанок, указал рукой в сторону двери.
– Оставьте нас, – сказал он.
Женщины не двинулись с места, лишь обменялись испуганными взглядами. И тогда Соланж, оттолкнув их, разорвала кольцо и вырвалась из их цепких рук.
– Все в порядке, – сказала она служанкам. – Уходите. Можете подождать за дверью.
– Мы не должны оставлять тебя одну. Так велел маркиз, – важно заявила главная служанка.
– Я и не буду одна. Со мной останется маркиз Локвуд. Уходите.
