— Ты же знаешь, когда он зациклится на чем-нибудь одном, ничего вокруг не замечает.
Но она знала, что никогда раньше Фил не отгораживался от своей команды. Вообще-то он никого не подпускал к себе, но они были самыми близкими ему людьми. Гораздо ближе, чем она.
Впрочем, она, пожалуй, сама виновата. Ей трудно было открыто проявлять свою привязанность к Филу. Их отношения складывались непросто, порой бывали бурными, порой доходили до разрыва. Мелис часто теряла терпение и злилась на него. Ее раздражало его почти детское упрямство. Но они были командой, они дополняли друг друга, помогали друг другу. И она все-таки любила его.
— Мелис! — Она бросила взгляд на Кола и увидела, что он смущенно смотрит на нее. — Ты не могла бы одеться? Ты красивая молодая женщина, а я все-таки нормальный мужчина с нормальными реакциями, хоть и гожусь тебе в отцы.
Разумеется, он был нормальным мужчиной. И не важно, что он знает ее с шестнадцати лет. Мужчины есть мужчины. Секс правит даже лучшими из них. Ей понадобилось много времени, чтобы принять эту истину без гнева.
— Я сейчас вернусь. — С этими словами Мелис направилась в спальню. — Свари кофе.
Не потрудившись принять душ, Мелис натянула свою привычную униформу: шорты и футболку. Потом она присела на постель и взяла конверт. Может, это ерунда, ничего личного, но ей не хотелось вскрывать его при Коле.
В конверте было два документа. Мелис взяла первый и развернула. И замерла.
— Какого черта?!
Отель «Хайят» Афины, Греция
— Хватит спорить. Я приеду за тобой. — Рука Мелис крепко сжала телефонную трубку. — Где ты, Фил?
— В таверне на набережной. Отель «Дельфы», — сказал Филип Лонтана. — Но я не буду втягивать тебя в это, Мелис. Езжай домой.
— Непременно. Мы вместе поедем домой. И считай, что я уже в это втянута. Ты меня официально уведомил, что перевел на мое имя остров и «Последний приют». Думаешь, я останусь сидеть в сторонке и помалкивать? Если это не завещание, то я не знаю, как это еще назвать. Что, черт побери, происходит?
— Ну, надо же мне было когда-то стать ответственным гражданином.
Нет, уж кто-кто, но только не Фил. Ему было уже за шестьдесят, но он оставался вечным Питером Пэном[3].
— Чего ты боишься?
— Ничего я не боюсь. Просто хотел позаботиться о тебе. Знаю, у нас в жизни бывало всякое, и белое, и черное, но ты всегда приходила на помощь, когда я нуждался в тебе. Ты вытаскивала меня из разных передряг, держала этих кровососов подальше от меня…
