— Не надо, любимая, не надо…
Он снова рядом, она снова в его объятиях, припала к груди и плакала так, словно сердце вот-вот разорвется.
Эсме попыталась нащупать карман и вытащить платок, но он уже сунул в ее руку большой квадрат полотна с гербом, который никак не мог принадлежать садовнику.
— Не обращай внимания, — жалко выдохнула она. — В последнее время я ничего не могу с собой поделать.
Он не ответил.
Эсме вытерла глаза, всхлипнула в последний раз и подняла голову.
Лицо Себастьяна было каким-то странным. И, как она поняла секундой позже, его рука лежала на ее животе.
— Иисусе, — прошептал он.
Эсме попыталась придумать остроумный ответ, но так и не смогла.
— Ты беременна!!
Глава 14
Скорость — великолепное пристрастие
Едва выйдя из дома, Генриетта пожалела о том, что позволила Дарби ее сопровождать. Как она могла забыть, что правит беговой двухколесной коляской? Никто, даже Имоджин, терпеть не мог ездить вместе с ней в этой коляске.
— Мне очень жаль, — вздохнула она, — но сегодня я взяла не тот экипаж.
Глаза Дарби расширились от удивления при виде приплясывающей пары серых, запряженных в роскошную маленькую беговую коляску с высокими колесами и узким сиденьем, на котором едва могли поместиться два человека. Сзади имелись небольшие запятки для грума, но трудно было представить, что подобным средством передвижения способна править женщина.
— Как вам нравятся мои серые? — осведомилась Генриетта, гладя правую лошадку, которая норовисто вскидывала голову, рыла землю копытом, показывая, что с ней не так-то легко справиться. — Это Эгмонт, а другой — Паслен.
Заслышав свою кличку, Паслен фыркнул и затанцевал так, что звякнула упряжь.
— Ну не красавцы ли? К сожалению, пришлось долго отучать их от несчастной привычки нестись во весь опор, из-за которой никто из моих родных не желает меня сопровождать.
— Они братья?
— Да, от Голубой, дочери Чуда, если вас интересуют подобные вещи.
— Не особенно, — покачал головой Дарби, улыбаясь. Алые колеса были обведены темно-синей каймой. Сам экипаж тоже был алым с серебряной отделкой. — Вы купили коляску у Берча?
— Совершенно верно.
— Видите ли, я приобрел точно такой же прошлым летом. Если я припоминаю, вы могли бы выбрать алую ткань с бахромой.
Сиденье было обито скромной коричневой тканью.
— Мне показалось, что и без того общий эффект чересчур пышен, — призналась она, блестя глазами. — А вы? Выбрали алый цвет, мистер Дарби?
— С золотыми кружевами и бахромой, — ухмыльнулся он.
