– Ну как, вам стало легче? – с улыбкой спросил он.
– Не намного, особенно когда я увидела, что Дэнни сидит здесь совершенно один.
– Он не сидит один. Я отошел на минуту за чашкой кофе, а Селия дала ему игрушки.
– Она мне нравится! – Дэнни сделал ударение на слове «она».
Лицо Робера потемнело, и он с холодной яростью произнес:
– Мне нужно поговорить с вами наедине.
Это не было просьбой, и Шарлиз молча последовала за ним. Когда они отошли от Дэнни достаточно далеко, чтобы он не мог их услышать, Робер сердито заявил:
– Мне наплевать, что вы обо мне думаете, но не надо настраивать мальчика против меня. Ничего удивительного, что глядя на вас он считает меня кем-то вроде людоеда.
– А я-то здесь при чем? Дети прекрасно разбираются в людях.
– Что ж, тогда ему остается только смириться с тем, что его дядя – злодей.
– Совсем необязательно! Никто не сказал, что Дэнни останется с вами навсегда.
– Даже и не думайте обставить меня. – Его голос звучал почти ласково. – Я всегда получаю то, к чему стремлюсь, и неважно, чего мне это стоит.
Их взгляды скрестились, словно клинки, и Шарлиз неожиданно почувствовала, как по спине ее пробежал холодок. Этот человек ни перед чем не остановится. Смогу ли я найти выход, думала она, сможем ли мы с Дэнни?
До конца полета они не разговаривали, однако когда под крылом возник сияющий Париж, Шарлиз больше не могла сердиться.
Несмотря на глубокую ночь, аэропорт был переполнен. Сотни людей, одетых в самую разнообразную и даже экзотическую одежду, говорили на разных языках. Робер, как всегда, быстро уладил все формальности, однако теперь Шарлиз этому не радовалась. Стычка в самолете показала, что битва им предстоит нешуточная, и она должна в ней победить.
Они прошли таможенный контроль, и Шарлиз вернули ее паспорт, однако Робер забрал его и сунул в свой бумажник. Затем они отправились за багажом. Робер ухитрялся одновременно высматривать в толпе своего шофера и внимательно следить, не покажутся ли на ленте транспортера их чемоданы.
– Я отдам ваши документы в машине.
– Отдайте сейчас. Неужели так трудно просто сунуть руку в карман?
– Я сейчас занят, а вам паспорт в данный момент ни к чему. Все штампы и отметки уже проставлены.
– А я хочу сейчас!
Робер неразборчиво пробормотал что-то по-французски, сунул руку во внутренний карман и нетерпеливо выхватил оттуда бумажник.
– Вот он. Счастливы?
Невелика победа, но и она обрадовала Шарлиз. Девушка насмешливо улыбнулась:
– Счастливее всех на свете.
