НИКОЛАЙ. Свистуны? А что это за секта? Никогда раньше не слышал.
МУЖИК. Обряд у них такой – заместо молитвы свист. Когда стемнеет, выходят на пригорок мужики, бабы, дети и свистать начинают. Сам я их не видел, но свист ихнинский очень даже часто слыхал, от него у православного человека изжога начинается. Живут они в землянках, что в лесу поймают, то и кушают, сказывают, что и на людей нападают, когда кушать нечего…
НИКОЛАЙ. Интересно. Вот бы посмотреть на них.
МУЖИК. А на что оно? Повяжут, замучают, да еще свистать заставят, пропадают здеся люди… Нехорошие места.
Некоторое время едут тихо.
НИКОЛАЙ. Я так понял, семьи у тебя нет?
МУЖИК. Не сударь, бобылем живу.
НИКОЛАЙ. Чего так?
МУЖИК. А на кой она мне? Семью кормить надо, деньгу зарабатывать. А подвозом много заработаешь? Вот тебя подвезу, считай, только овес окупился. А ты на станции сам видел, сколько таких как я, подвод двадцать не меньше. Я ведь и дешевле чем у других пытался запрашивать, дак добрые люди оглоблей приложили, чтобы от обчества не отрывался. Да и потом телега вишь, какая? Пока тебя свезу, Матвей на бричке три ходки сделает. А деготь? Кожный месяц дорожает. А сбруя? Эх, да че говорить. А главна причина-то барин, что пьющий я, а как напьюсь так дурак, дураком делаюсь. Зашибить, зарезать могу. А потом что прикажешь, на каторге душой терзаться? Э-не…Бобылем и помру. Так для всех спокойней будет.
НИКОЛАЙ. Ну, тебе наверное видней. Ну, вот скажи мне, зачем напиваться-то? Неужели нельзя по другому время провести?
МУЖИК (скребет в бороде). А как по другому то барин?
НИКОЛАЙ. Много способов есть. Ты грамоте обучен?
МУЖИК (с достоинством). Знаю трохи.
НИКОЛАЙ. Так вот взял бы какую-нибудь книжку и почитал бы, душе приятно и организм отдыхает. Потом углем на печке рисовать можно. Людей, дома, деревья. А весной в лесу петь хорошо, букеты из сухих веточек составлять. Год так поживешь и все, другим человеком станешь.
МУЖИК. Дак оно может быть так и лучше. Но что люди про меня скажут, когда из лесу с букетом выйду? Скажут: «Вон дурачок пошел, что в хате всю печку углем изгадил». Мне потом ни одна баба не то, что поеть, за юбку подержаться не дасть. (Задумчиво наклоняет голову вбок.) Хотя дурачков-то у нас любят, харчи совать будут, подкоплю к весне на новую сбрую… (Решительно трясет головой.) Не барин, поздно мне уже из стакана вылазить. Ну, его…
НИКОЛАЙ. Но это ведь темная жизнь! Без радости, без счастья живешь!
МУЖИК. Счастье? А в чем оно?
